Чужой космос: миссия на Элледию - [58]

Проходит день, проходит ночь,

Не в силах я себе помочь.

И холодна ты и опасна,

Но в то же время так прекрасна!

Появись в волшебном сне,

Подари свое сердце мне!

Слышать этот стих в исполнении Щербакова было до того потешно, что все просто покатились со смеху. Перова, сидевшая чуть поодаль, деликатно ела питательную пасту. Она кашлянула и чуть было не поперхнулась, однако удержалась, чтобы не засмеяться. Дана привстала и театрально поклонилась:

— О-о, вы покорили мое сердце! Теперь оно принадлежит только вам! Я буду ждать вас сегодня вечером в нашем тайном месте. Надеюсь, рядом не будет этой неотесанной солдатни, ничего не понимающей в искусстве.

Все снова захохотали.

— Громила, да ты у нас на самом деле покоритель женщин! — Жак хлопнул Щербакова по плечу. — Слушай, любитель прекрасного пола, ты, наверное, несколько месяцев учил этот стишок? Или сразу вкатал его в бионнер? Нет, ну надо же: «Появись в волшебном сне, подари свое сердце мне...»

Юрий не стал уточнять, что это было одно из двух стихотворений, которые он героически выучил еще в колледже.

— Это называется по-э-зи-я, бестолочи! Отражает, как их там... тонкие чувства...

— Громила говорит о чувствах! — засмеялась Бет. — Надо бы запомнить этот день!..

Щербаков снова добродушно показал кулак.

— Что у тебя там под глазами блестит? — не унималась Неллиган. — Э... да это же слезки?..

Тут Юрий приподнялся, чтобы схватить ее, но Бет поспешно пересела на недосягаемую для Щербакова дистанцию.

— Черт, я-то думал, наш здоровяк снова споет... — с серьезной миной на лице заявил Ирвинг. — Я требую оперу!..

Серов соорудил из двух кусков эрзац-хлеба своеобразный сэндвич с питательной пастой и неторопливо жевал его. Он не мешал десантниками, не останавливал их болтовню и дружескую перебранку, потому что понимал, что им сейчас требуется разрядка. Пусть шумят, они это заслужили.

Уже совсем стемнело, и горы теперь казались немыми стражами, заботливо стерегущими покой природы. Ущелье наполнилось таинственными тенями.

Рядом с Виктором присел Лэнфорд. Он отложил энган АМРЭ-10 «Аллигатор» в сторону и подкреплялся концентрированной белково-углеводной смесью, запивая ее витаминизированной водой.

— Вот когда вспомнишь еду в аэроотеле! — со вздохом сказал Нил. — Что-что, а жратва у этих тварей была отменная. Ну, что скажете, ундент, есть у нас шансы выбраться?

Серов ответил не сразу.

— Возможно... — Он проглотил кусок «сэндвича». — Но это, пожалуй, зависит не только от нас.

Лэнфорд засмеялся:

— Точно! Кое-кто ужасно хочет добраться до наших тел.

— В целеустремленности им и правда не откажешь.

— Бывал я в разных переделках, — сказал Нил, — но такое со мной впервые. Что этим тварям нужно от нас, ундент, как вы думаете? Может быть, они хотят поработить человечество и другие формы жизни?

— Трудно сказать. Не исключено, что они действительно желают стать хозяевами нашей галактики, и весьма вероятно, что и соседних тоже. Или хотят захватить все планеты, условия которых подходят им для жизни.

— Но откуда эти мерзкие нирзы появились? Почему раньше о них не было ничего известно? Мы тут воюем с Альянсом, боремся с анархистами и не подозреваем, что где-то скрывается такой опасный враг!

— Полагаю, что давно, и по какой-то неизвестной нам причине они попали на эту планету и просто ждали своего часа. Ждали долго, возможно, целые века, и тут, наконец, появляются поселенцы. — Виктор стряхнул крошки с защиткостюма. — Что оказалось очень кстати для этих тварей. Вам известно, что случилось потом. Однако это только моя гипотеза.

— Их фанатичная преданность своим идеям граничит с одержимостью. Если такие понятия можно к ним применить.

Лэнфорд замолчал и сделал глоток воды.

— Паразиты-агрессоры, — продолжил он, — стремящиеся подчинить себе другие разумные формы жизни, навязать им свою власть и идеологию и узурпировать их территории. Стать доминирующим видом, не меньше, — вот чего они хотят!

— Любопытная теория, лейтенант. Но если это так, тогда они не слишком отличаются от нас.

— Значит, — мрачно усмехнулся Нил, — наши пути когда-нибудь обязательно пересекутся. Две расы, имеющие притязания на территорию и которые не потерпят в этом конкуренции. Короче, или мы их — или они нас. Как вам вот такая теория, ундент?

— Мы пока еще ничего не знаем о них, — рассудительно сказал Серов. — Может быть, все гораздо проще: они просто пытаются сохранить свой вид и вовсе не хотят безраздельной власти. Тогда их агрессия — простое желание выжить, — а это свойственно любым существам независимо от их эволюционного уровня и развития интеллекта. Им нужно жизненное пространство и они стремятся его завоевать.

— Ундент, здесь я с вами не соглашусь. — Лэнфорд почти допил воду, а остаток вылил себе на голову, чтобы смыть пыль. — Я всегда считал, что если жизнь разумна — как это понимаем мы — то она может различать понятия «добра» и «зла».

— Дело в том, что их взгляды могут и не совпадать с нашими. Их психология и философия — если у них, конечно, есть что-то похожее — тайны для нас. К тому же ошибочно считать нашу нравственность и взгляды на жизнь единственно верными и непогрешимыми для всей Вселенной. Они, полагаю, совсем не является таковыми. Для Дмитрия Назарова, к примеру, в полетах в космос заключался весь смысл жизни, а для этих пришельцев, возможно, лишь распространение своего вида. На эту тему лучше говорить с кем-нибудь, кто в ней разбирается.