Чужой клад - [8]
Говорил Шалыгин:
— Вот такое у нас тут страшное происшествие. — Он тяжело вздохнул. — Ну, ладно, давай немного отвлечемся от мрачных дум. Значит, ты решил идти по стопам Василия Никитича Татищева?[3] Что ж, Клио — муза хорошая и к Мельпомене очень близкая. А какие новости у петербургских театралов?
— В Петергофе представляли «Гамлета» Сумарокова[4].
— Да ну? Это уж, кажется, третья постановка, — с оттенком зависти заметил Шалыгин. — А ведь знаешь, Денис, если по совести, так Александр Петрович трагедию Шекспирову уж слишком вольно переделал. А все потому, что не в подлиннике ее читал, а по французскому пересказу Лапласа.
— Да он и сам этого не скрывает, — заметил Томский, и в голосе его слышалась снисходительная усмешка человека, понимающего ревность одного творца к другому. — Александр Петрович так и говорит: «Гамлет мой, кроме монолога и окончания третьего действия и Клавдиева на колени падения на Шекспирову трагедию едва-едва походит». Это вот ты, Иван, по-английски свободно читаешь, так мог бы и Шекспира перевести.
— А я уже сделал попытку, — понижая голос, сообщил поклонник музы театра. — Только мне к приезду гетмана заказана не трагедия, а комедия. И знаешь, какое дело я задумал? Покажу наряду с французской одноактной пьеской сцены из Шекспировой комедии.
— Смелое новшество, — одобрил собеседник. — Какую же комедию ты выбрал?
— «Укрощение строптивой». Пьеса забавная, и в ней есть остроумные диалоги.
— И кто же у вас будет играть «the shrew»?[5] Не эта ли черноглазая фурия?
— Я еще колеблюсь между нею и Гликерией Борович. Но Гликерия у нас поет в «Служанке-госпоже»[6], она училась пению. Гак что, может быть, роль в комедии поручу все-таки Анастасии…
— Да у вас, гляжу, солидный репертуар! — рассмеялся Томский. — Ты здесь — как Александр Петрович в Петербурге. И вот ведь совпадение: Сумароков служит старшему Разумовскому[7], а ты — младшему.
— Увы, я не столько Кириллу Григорьевичу служу, сколько Теплову, — вздохнул Шалыгин. — Он в отсутствие гетмана всем тут распоряжается и в гневе бывает очень лют. А грубость его известна. Даже дамы на него жалуются. Вот недавно помещица Авдотья Журавка говорила, что он отнял у нее место в карете и она осталась на улице стоять под дождем. Признаюсь, я со страхом жду его приезда из Киева.
— Да, Теплов в доброте не замечен, — усмехнулся Томский. — А сейчас у него появились особые причины для раздражения. Я ведь с ним ехал от Москвы до Киева, и он всю дорогу произносил гневные тирады.
— А что случилось? — живо заинтересовался Шалыгин, тяготившийся своей зависимостью от всесильного ментора.
— Дело в том, что Ломоносов еще зимой побранился с двумя нашими могуществами — Тепловым и Шумахером[8]. Михайло Васильевич требовал более сильного участия ученого корпуса в управлении Академией. После этого Шумахер с Тепловым донесли нашему Президенту Академии, а вашему гетману Кириллу Григорьевичу, что не могут присутствовать вместе с «нахалом» Ломоносовым в академических собраниях. Кирилл Григорьевич послушал своего наставника, а также господина Коварнина, и запретил Михаилу Васильевичу являться в собрания.
— А «Коварнин» — это Шумахер?
— Да, это прозвище ему дал наш Михайло Васильевич. Оно бы, кстати, и Теплову подошло. Ну а дальше было так. Ломоносов написал Шувалову: «Я осужден, Теплов цел и торжествует. Президент наш добрый человек, только вверился в Коварнина. Президентским ордерам готов повиноваться, только не Теплова». Понятное дело, все дошло до Разумовского. Кирилл Григорьевич, слава Богу, обладает здравым смыслом, и сообразил, что жертвовать великим ученым в пользу коварного чиновника — дело неблагодарное и бесславное. И потому указание относительно Ломоносова он отменил и разрешил ему по-прежнему участвовать в собраниях. Теперь понимаешь, каков был гнев Теплова, когда он понял, что проиграл?
— Представляю, очень даже представляю лицо уважаемого ментора в эту минуту, — сказал Шалыгин с довольным смехом. — Надеюсь, его гнев уляжется к тому времени, как он приедет в Глухов.
— Думаю, что он еще задержится в Киеве недели на три, а то и дольше. Туда сейчас прибыли сербы, которых полковник Милорадович решил поселить между Бахмутом и Луганкой. Ну а Теплов, разумеется, желает лично поучаствовать в решении таких вопросов.
— Еще бы, без него в Гетманщине и вода не освятится, — усмехнулся Шалыгин.
Со стороны главной аллеи послышались приближающиеся голоса, среди которых Настя уловила и голос Новохатько. Подобрав юбки, девушка стремительно понеслась прочь, дабы не быть уличенной в подслушивании. Отбежав на расстояние, она какое-то время бесцельно бродила по парку, стараясь ни с кем не столкнуться, поскольку ей хотелось побыть в одиночестве. Настя, при всей ее внешней браваде, остро чувствовала любую неловкость в своем поведении и мысленно переживала те слова и поступки, из-за которых попадала впросак.
Вот и в этот раз она злилась на себя и краснела, представляя, как посмеется господин Томский над подозрениями глупой провинциальной барышни. Но кто бы мог подумать, что этот франт — не только столичный гость, но еще и ученый! Настя всегда испытывала особое уважение к людям, преуспевшим в науках и искусствах. До четырнадцати лет, пока живы были дед и бабка по материнской линии, она часто и подолгу гостила у них в Переяславле, где был знаменитый коллегиум, в котором обучались люди из разных городов. В те годы там учился и Михаил Херасков, с семьей которого дружили старики Флештины. Настя тоже пыталась проникнуть в стены коллегиума и послушать какой-нибудь ученый диспут, но девочек туда не принимали, и ей приходилось довольствоваться домашними учителями и чтением книг. Когда родители возили ее в Киев, она выбирала там места для прогулок обязательно возле здания Академии, завидуя студентам и желая в такие минуты превратиться в существо иного пола.
XIV век, Крым.У постели умирающего отчима Марина поклялась исправить ошибку, когда по ее вине он выгнал брата и сестру.В поисках сестры Марина проделала долгий путь, чудом сбежала от татар и едва не попала в лапы работорговцев. Ее спас молодой итальянец Донато, который искал в горах клад. Девушка полюбила его, но оказалось, что Донато... женат.Какие испытания ждут влюбленных на пути к счастью?
Юная Дарина похищена разбойниками. По дороге к невольничьему рынку ей удается бежать вместе с молодым послушником Антоном, благочестивым братом коварного боярина Карпа.Предательская стрела обрывает жизнь Антона, а Дарина попадает в руки Карпа, который силой берет ее в жены. Через год Карп, заключивший союз с монголами, погибает в бою с княжескими ратниками.Дарине предстоит долгая и трудная борьба, но молодая женщина не теряет надежды на долгожданную встречу с любовью. И в этом ей помогает старинный перстень, который принадлежал женщинам, видевшим гибель и возрождение Константинополя и Киева.
Софья образованна и хороша собой, но она – внебрачная дочь барина и крепостной. Сохранив верность своему жениху и отказав одному бравому гусару, она нажила себе опасного врага. Заезжий донжуан Призванов, послуживший лишь орудием чужой мести, шантажирует обесчещенную им девушку неосторожно написанным письмом. Жених узнает о ее позоре. На следующий день назначена дуэль…
Примавера была совсем малышкой, когда заклятый враг семьи выкрал ее из родного дома. Она должна была стать рабыней, но благородный корсар Ринальдо спас девочку и заменил ей отца. Она росла на пиратском корабле и вскоре сама стала грозой морей — королевой пиратов. Однако пламенный взгляд мужественного испанского дворянина Родриго напомнил ей о том, что она красивая женщина. Но пройдет ли Примавера испытание любовью и ревностью? Ведь белокурая соперница, завладевшая сердцем ее избранника, может оказаться ее родной сестрой...
Захватывающий сюжет романа переносит читателя в Киевскую Русь XII века.Смелый и предприимчивый купец Дмитрий ценит человеческую жизнь превыше всего и всегда сражается с теми, кто ее отнимает, будь то степной разбойник, морской пират или наемный убийца. Но не меньше ценит он и свободу выбора. Отказываясь от навязанной ему невесты, он навлекает на себя княжеский гнев и попадает в темницу. Внезапно помощь приходит к нему оттуда, откуда он меньше всего ожидал, а вместе с ней и любовь…
Дочь талантливого, но беспутного художника Фенела Прентис привыкла, что отец постоянно приводит домой то новую жену, то новую любовницу. Ей как старшей из детей приходится все заботы о семье взвалить на свои плечи. И когда очередная любовница отца навлекает позор на их семью да еще оказывается женой человека, в которого влюблена сама Фенела, ей не остается иного выхода, кроме как выйти замуж за нелюбимого, но благородного человека, единственного, кто может ей помочь. И лишь спустя некоторое время Фенела обнаруживает, насколько благосклонной оказалась к ней судьба.
Одинокой юной Эйнджел приходится выбирать между плохим и худшим: либо оказаться во власти негодяя, выигравшего в карты ее дом, либо... согласиться на заочный брак с совершенно незнакомым человеком. Красавица выбирает второе – и бесстрашно отправляется навстречу неизвестности... Но возможно, мужественный Холт Мерфи, которого Эйнджел назвала своим мужем от безысходности, – единственный мужчина, способный завоевать ее сердце...
Что может быть унизительнее для отважного капитана, прославившего свое имя в наполеоновских войнах, нежели охранять капризную девчонку, которую он вынужден доставить к жениху в Вест-Индию9 Конрад Хори полагал — ничто! Что может быть оскорбительнее для прелестной молоденькой девушки, привыкшей к общему восхищению, нежели откровенное презрение мужчины, от которого она не в силах отвести взгляда? Леди Делора знала — ничто! Что может выйти из такого путешествия? Как ни странно — ЛЮБОВЬ! Нежная, страстная, всепоглощающая любовь, в которую однажды превратится ненависть Делоры и Конрада!..
Красавица Марсия Вуд, дочь графа Грейтвуда, не имела ни малейшего желания вступать в брак с французским герцогом Армоном де Руксом — ибо еще в детстве поклялась, что станет женой лишь того мужчины, которого полюбит всем сердцем. В свою очередь, и герцог, однажды уже переживший трагическую женитьбу, решительно отказался вновь связать себя семейными узами. Марсия и Армон заключили своеобразный «союз сопротивления», однако совместная борьба с настаивающими на свадьбе родственниками постепенно сближала их все сильнее — и однажды превратилась в страстную, нежную любовь…
Девятнадцатилетняя Тамара Селинкорт — автор скандального романа `Герцог — оса`, подписанного лишь инициалами. Волею случая девушка встречается с герцогом Гранчестерским, которого так безжалостно высмеяла в своей книге, и... влюбляется в него. Но герцог намерен выяснить имя и Тамара с ужасом ожидает дня, когда ее инкогнито будет раскрыто, а счастье — разрушено...
Кто спасет юную шотландскую аристократку Шину Маккрэгган, приехавшую в далекую Францию, чтобы стать фрейлиной принцессы Марии Стюарт, от бесчисленных опасностей французского двора, погрязшего в распутстве и интригах, и от козней политиков, пытающихся использовать девушку в своих целях? Только — мужественный герцог де Сальвуар, поклявшийся стать для Шины другом и защитником — и отдавший ей всю силу своей любви, любви тайной, страстной и нежной…