Чужой - [28]

Зато у Ламберт получилось не думать о том, что тварь делала с Кейном. Вынужденно. Такие мысли вели прямиком к истерике.

Вернулся Даллас с кусками разобранной треноги под мышкой. Он разложил их по палубе и начал собирать импровизированную платформу, на которой можно было бы тащить Кейна. Из-за страха пальцы в перчатках двигались быстрее.

Закончив, Даллас осторожно отпустил сооружение с «порога» корабля. Пролетев несколько метров, волокуша упала, но не развалилась, и Даллас решил, что дорогу до «Ностромо» она выдержит.

Короткий день спешил окончиться. Небо снова окрашивалось в цвет крови, все сильнее и тоскливее выл ветер. Не то чтобы они рисковали не дотащить Кейна обратно или промахнуться мимо буксира в темноте, но у Далласа сейчас не было никакого желания задерживаться на поверхности этого открытого всем ветрам мира ночью. Нечто невероятно жуткое восстало из глубин брошенного корабля, оставив след и на лице Кейна, и в их сознании. В пыльных сумерках прямо сейчас могли скрываться еще более ужасные твари. Даллас отчаянно желал оказаться в безопасности за металлическими стенами «Ностромо».

Когда солнце скрылось за надвигающимися тучами, зажглось кольцо прожекторов под днищем буксира. От их света местность вокруг корабля не стала привлекательнее – фонари просто сделали заметнее мрачные контуры вулканической скалы под «Ностромо». Временами перед ними кружились особенно густые клубы пыли, препятствуя даже этим слабым попыткам отогнать сгущающуюся тьму.

На мостике Рипли безропотно ждала вестей от смолкнувшей исследовательской группы. К этому времени ощущение беспомощности и неведения стихло и сменились неуловимым оцепенением души и тела. Она не могла заставить себя выглянуть в иллюминатор, и лишь время от времени делала глоток почти остывшего кофе, уставившись на неторопливо ползущие показания датчиков.

Кот Джонс сидел у иллюминатора. Буря ему очень нравилась: кот развлекался тем, что пытался прихлопнуть крупные частички пыли, когда те врезались в прозрачную панель. Джонс знал, что ему никогда их не поймать. Он сознавал основные законы физики, кроющиеся за существованием плотной прозрачности. Удовольствие от игры это, конечно, уменьшало, но не отменяло полностью. Кроме того, он мог притвориться, что темные кусочки камня – птицы. Птиц он никогда не видел, но инстинктивно распознавал и этот образ тоже.

Не только Рипли следила за мониторами и показаниями. Эш будучи единственным членом экипажа «Ностромо», который не пил кофе, как-то обходясь без жидкого стимулятора, обратил внимание на два датчика. Они какое-то время оставались недвижимы, и вдруг ожили – это пробудило его интерес. Новые данные действовали на организм научного сотрудника не хуже мощного наркотика. Он подключил усилители и тщательно проверил показания, после чего вызвал мостик, чтобы объявить новости:

– Рипли? Рипли, ты там?

– Точно так, – она заметила напряжение в голосе Эша и села прямее. – Хорошие новости?

– Думаю, да. Только что снова поймал сигналы их скафандров. И картинки вывел на экраны.

Рипли глубоко вздохнула и задала страшный, но необходимый вопрос:

– Сколько?

– Все. Три точки, сигнал стабильный.

– Где они?

– Близко… очень близко. Думаю, кому-то пришла в голову мысль включить системы, чтобы мы могли их поймать. Они движутся к нам с постоянной скоростью. Медленно, но приближаются. Выглядят хорошо.

«Я бы на это не рассчитывала», – подумала Рипли и включила свой передатчик.

– Даллас… Даллас, ты меня слышишь? – ответил ураган статики, и она подстроила прибор. – Даллас, Рипли на связи. Подтверди прием.

– Спокойно, Рипли. Мы тебя слышим. Почти добрались.

– Что случилось? Мы потеряли картинку, а потом и сигналы скафандров, когда вы поднялись на корабль. Я видела записи Эша. Вы?..

– Кейн ранен, – голос Далласа звучал устало и зло. – Нам понадобится помощь, чтобы поднять его на борт. Он без сознания. Кому-то придется помочь нам вытащить его из шлюза.

В динамиках тут же раздался ответ Эша:

– Я помогу.

В инженерном отсеке Паркер с Бреттом внимательно слушали переговоры.

– Без сознания, – повторил Паркер. – Всегда знал, что Кейн рано или поздно накличет беду себе на голову.

– В точку, – озабоченно отозвался Бретт. – Но он неплохой парень для офицера. Мне он нравится больше, чем Даллас – не так рьяно отдает приказы. Интересно, что за чертовщина там случилась?

– Не знаю. Вскоре выясним.

– Может, – продолжил Паркер, – он просто упал и вырубился?

Увы, такое объяснение показалось неубедительным и ему, и Бретту. Техники замолчали, прислушиваясь.

– Вот и он, – Далласу еще хватило сил мотнуть головой в ту сторону, где виднелись несколько смутных древовидных колонн, которые поддерживали огромную бесформенную тень – корпус «Ностромо».

Они еще не успели добраться до корабля, когда Эш подошел к внутренней двери шлюза. Приготовившись открыть люк, он тронул панель ближайшего коммуникатора.

– Рипли… я у внутреннего люка, – не прерывая связи, научник отошел к небольшому иллюминатору. – Пока что их не видно. Снаружи уже почти ночь, но когда они доберутся до подъемника, я должен разглядеть огни скафандров.