Чужой: Эхо - [14]

– Память у меня хорошая, да и как забудешь о таком.

Львиный червь оставил на квадроцикле парочку новых вмятин, но двигатель завелся сразу, да и покрышкам хоть бы что. Они и не такое выдерживали: как-то раз на моих глазах мама проехалась на квадроцикле по горящей лаве. Да, рама, может, и помялась кое-где, но шины – в полном порядке.

– Слушай, я… – Кора глубоко вздохнула и на некоторое время ушла в себя. Когда к ней вернулся дар речи, мы почти уже выехали из зарослей. Она смотрела на бескрайнее оранжевое небо – не на меня. – Хотела бы я просто сказать «да», когда ты спросила, не приду ли я посмотреть, где ты живешь, – продолжала она. – И не нуждаться в оправданиях для храбрости. Прошу, не злись, что я позволила ему убедить себя в том, что твоя сестра ненастоящая. Я просто хочу…

Она умолкла. Молчала и я, заглушив двигатель квадроцикла посреди петляющей по лесу тропы. Здесь никакие львиные черви нам не грозили – корневая система очень плотная и многослойная, через такую им не пробиться. Максимум – мы натолкнемся на подростка-червячка, охотящегося неглубоко, в тени причудливых загрейских деревьев.

– Чего ты хочешь? – спросила я.

В ответ она наклонилась и поцеловала меня.

Меня никто никогда не целовал. И я никогда никого не целовала. Я всегда боялась, что не пойму, что делать, когда придет время, но оказалось, тело знает, как это должно работать, и это прекрасно, это жуть как прекрасно. Губы Коры – мягкие, и сладкие, и чуть-чуть соленые, и от нее немного пахнет машинным маслом (звучит так себе, но только не для меня, ведь это Кора, и она потрясающая). И наш поцелуй – потрясающий. Я могла бы целовать ее вечно. Только я и она, и тени деревьев вокруг нас – истинных королев Загрея, истинно совершенных созданий на миллионы миль вокруг. Тут можно забыть и о глупой колониальной политике, и о предках с их дурацкой работой, и даже о Виоле, которая заходится мучительным кашлем посреди ночи и медленно угасает, потому что современная медицина не в силах разобраться, что не так с ее генами. Наш поцелуй вмиг отбросил все это на второй план. Мир стал совершенным.

Удивительно, но Кора не отстранилась, стоило мне запустить пальцы в ее волосы. Ее кудри – именно такие, как я и полагала: мягкие, шелковистые. От моего движения облако пыльцы взметнулось в воздух, и Кора поморщилась, не отрываясь от моих губ. Это так мило – не понимаю, почему люди не проводят все свое время, целуясь друг с другом. Просто подключитесь к аппарату искусственного питания и занимайтесь этим самым чудесным и стоящим делом в мире, не тревожась ни о чем другом.

Но все же Кора наконец отстранилась. Ее щеки снова покраснели – теперь иначе: ярко, столь красиво, что я с трудом заставила себя убрать руку с ее волос и не прижать ее со всех сил к себе.

– Это безопасно? – спрашивает она.

– Целоваться?.. – Я глядела на нее во все глаза и не могла наглядеться. Кора такая красивая. Почему мы разговариваем? Целоваться было бы лучше. – Ну, я… мы должны проходить полный медицинский осмотр каждый раз, когда заселяемся в колонию, так что я ничем не болею, и вообще…

– Да я не об этом, – отмахнулась Кора. – Я тоже здоровее всех. Я про то, что мы тут встали. Не припрется ли сюда еще какой-нибудь монстр?

– Не-а. Все известные нам хищники куда меньше того червя и для нас не опасны. А что до еще неизвестных – не думаю, что они станут подходить так близко к нашему дому. – Очень жаль, что пришлось включить двигатель и покатить дальше. До периметра рукой подать – значит, никаких больше непредвиденных остановок с поцелуями. – Мы почти на месте. Думаю, Виола уже проснулась.

– Здорово! – Кора просияла. – Было бы приятно с ней познакомиться.

– Ага. Потом расскажешь всем в школе, как прошло.

– Блин, ты долго будешь меня этим шпынять?

– Не знаю. Поцелуи неплохо помогают. Думаю, если мы будем целоваться чаще, я на тебя перестану злиться. – Земля под колесами вся в ухабах, и мне нужно пристально следить за бегущей впереди дорогой, чтобы квадроцикл не перевернулся. Корни здешних деревьев нарастают друг на друга так быстро, что папа уверен – некий подземный вредитель постоянно подтачивает их, вот они и воюют друг с другом за выживание.

Конечно, ничего экстраординарного в этом нет. Почти все живые существа воюют друг с другом, борются за ареал, еду, воду и благоприятные условия для потомства – и пусть кто-то считает, что слово «война» слишком серьезное для описания конфликтов такого рода, я, дочь биолога, иллюзий не питаю. Жизнь – это сплошная война.

Даже нежданный-негаданный любовный треугольник – я, Кора и Мишель – своего рода поле боя. Мишель, наверное, хочет, чтобы Кора досталась ему одному? Лжет о моей сестре и заставляет Кору сомневаться в ее существовании, тем самым подмачивая мою репутацию в ее глазах? Защищает свою территорию от посягательств извне? Грызня за ресурсы является основой большинства конфликтов в истории человечества. Да что там человечества – в истории всего живого.

Квадроцикл выехал из-под лесного полога на широкий луг, отделявший край чащи от забора нашего дома. Кора наклонилась и хотела провести рукой по зеленой траве, но я схватила ее за локоть и потянула назад – может, чуть резче, чем стоило бы: она ойкнула, повернулась и непонимающе уставилась на меня.