Чужой для всех. Книга 2 - [30]

-А кто вас знает нынче, времена тяжелые, война, — Акулина смело отвела рукой ствол автомата. — Что вам надо говорите. Детей вон перепугали.

-Где Михаил? — сощурив глаза, гневно произнес Аркадий.

-Откуда я знаю. Нет его здесь, как ушел в 41 году, так и пропал, не видела больше его.

— Врешь, Акулина. Вижу, что врешь! — Старший полицейский раздраженно смотрел на хозяйку дома, оценивая ее реакцию. — Повторяю, тетка, где твой сын? Он по списку в Германию на работы должен ехать. Ну, отвечай!

— Не знаю я, Аркадий, — не отводя взгляда, спокойно промолвила мать, — ушел он и пропал. -Ты имя мое знаешь? — вскрикнул от удивления полицай и с размаху хлестко ударил Акулину кулаком в лицо.

Акулина отлетела к печке и сильно ударилась плечом о приступок, из носа пошла кровь. Левый глаз и щека моментально опухли, приобрели красновато — лиловый оттенок. — Ироды, сдержанно всхлипывая, вытирая кровь подолом рубашки, заголосила женщина,— за что?

-За что? Ты еще спрашиваешь, тетка, за что? — подскочил к ней разъяренный Аркадий. Глаза налились, рот перекошен. — Да за то, что твой сынок в партизанах падла. А нам, приказали его доставить в участок. А ты не знаешь где он. Срок у нас три дня, на сборы всей молодежи, кто старше 15 лет. А кто откажется, или будет прятаться, того силой заставим, а нет, в расход пустим. Это приказ начальника гарнизона гауптмана Вильке. Сейчас поняла? — И он еще раз замахнулся, чтобы ее ударить. Но остановился, передумал, увидев, как враждебно смотрели на него дети, три девочки прижавшихся в углу печки. — Только вашу Веру, шлюшку, приказано не брать, — Аркадий выпрямился и отошел от матери. — Больно умная она у вас оказалась, — и презрительно сплюнул на пол. — Ну, и семейка!

Акулина со стоном поднялась, с помощью детей, и присела на скамейку, кровь из носа уже не текла. — Уходите, — чужим, ледяным голосом, бесстрашно бросила она в сторону полицейских, — нет у нас никого. Здесь только я и мои дети.

Аркадий покрутился на месте, обдумывая ситуацию. Его ненавистный взгляд упал на притихших девочек, обступивших мать.

Вдруг, старшая среди сестер, Шура, ей уже шел пятнадцатый год, несмело выступила вперед и дрожащим голосом от волнения сказала,— Не бейте больше маму. Мы не знаем где наш брат Миша. Вместо него я поеду в Германию.

-Ты?— с удивлением осклабился Аркадий, и с любопытством хищного зверя, уставился на нее, думая как поступить с неожиданно появившейся легкой добычей.

-Я, — почти шепотом, опустив глаза, сказала Шура и сжалась от страха, ожидая наказания за свою смелость. Это было так неожиданно произнесено Шурой вслух, что Акулина и девочки замерли от удивления. В комнате повисла моментальная тишина. Только было слышно трепыхание Шурыного сердца.

— Нет, — оборвал секундную паузу Аркадий,— ты еще подрасти, детка. Нам брат твой нужен. Вот расскажешь, где он, и мамку бить не будем.

— А что, Аркаша? — из-за его широко плеча выглянул сосед, полицай Николай, — смотри, а она уже девка! Вполне годится. — Он, отставив винтовку, словно хорек, подскочил к Шуре и под изумленные возгласы Акулины и сестер с силой рванул за домотканое платье вниз. Ткань лопнула и сползла, оголила неокрепшие девичьи грудки. — Ой, — вскрикнула в ужасе Шура, и, прикрыв их руками, побежала во вторую большую комнату. Николай рванулся за ней. — Стой, Шурка! Я давно на тебя глаз положил. — Догнав девочку,он остервенело, обхватил ее за талию и притянул к себе. Глаза его ошалело смотрели на белизну молодых грудей и расширялись от вожделения. Из-за рта шла вонь от перегара и гнилых зубов. Шура затряслась в истерике, — Мама, мама! — кричала она и пыталась вырваться из цепких и грязных рук соседа. Похотливый Николай рванул платье вниз и, повалил Шуру на пол. В комнату сразу за насильником, на крик дочери влетела Акулина и попавшейся под руки скамьей огрела Николая по спине. — Уди от греха, — убью...! — кричала мать. — Отпусти Шуру! — кричали набежавшие Катя и Клава и наносили тумаки детскими кулачками куда попади, отнимая его от Шуры. Николай взвыл от боли и откатился в сторону. Аркадий и третий полицейский, ржали как кони, от разыгравшейся утрешней трагикомедии. Они и предположить не могли, что их напарник склонен к педофилии и может вот так дерзко в присутствии людей броситься на жертву, мгновенно теряя разум.

— Все, хватит! — оборвал Аркадий смех и общий вой, стоявший в доме. — Подымайся скотина, — он ногой несильно ударил дружка. — Пойдешь в карцер.

-За что, Аркаша? — возмутился обиженно Николай, поправляя на себе одежду.

— И ты у меня спрашиваешь, за что? — зазвенел в голосе Аркадий, — Что за утро сегодня? Все меня о чем то, спрашивают. — Сузив глаза, цыкнул, — за то самое, — и указал на штаны. — Ширинку застегни, Аника-воин. Тебя придурок первого партизаны повесят на березе, если узнаю о том, что ты было вздумал. А за тобой и нас! — Аркадий зло, без подготовки, сжав зубы ударил того в солнечное сплетение, — На...! Гадина! Получай! Это на память от меня юродивый.

-О...х, — согнулся Николай, задыхаясь от боли. Сознание помутилось, и он упал, корчась на полу.