Чужое тело, или Паззл президента - [15]
— Те, которые…
— Сам понимаешь, что на медсестре они могут и не остановиться. Попробую спуститься сам.
Петр Григорьевич посмотрел на себя в зеркало. М-да… Старая больная обезьяна с печальными глазами и редкими волосенками. Он помассировал лицо руками и пошел к выходу.
Галя стояла в холле и держала в руках его кожаную куртку.
— Я подумала, Петенька, что в куртке тебе будет теплее, все-таки на улице довольно прохладно.
— Спасибо, детка. — Может, зря он так к каждому ее слову цепляется. Может, все-таки привязана она к нему…
Он надел куртку и вышел к лифту. Ноги были слабыми, но голова, кажется, еще работала вполне пристойно.
Его темно-синий «лексус» был как всегда надраен до блеска — и как только Костя ухитряется всегда держать машину в таком виде? — Костя выскочил, чтобы открыть ему переднюю дверцу рядом с собой.
— Поедем на Пушкинскую, у меня, как у молоденького, встреча там около Пушкина. Сколько она продлится — не знаю. Может, минут десять-пятнадцать, а может, и дольше. Если где-нибудь в районе Известий припарковаться не сможешь, найди местечко у Ленкома или напротив. Я тебе позвоню, и ты подъедешь. Что в милиции?
— Как мы и предполагали, мобильника при Даше не оказалось. Боялись, надо думать, что по нему можно будет определить, с кем она разговаривала накануне. В кармане комбинезона, или как он там в больнице называется, у нее нашли мелкие осколки, предположительно от раздавленной во время наезда на нее ампулы. Содержимое отправили на экспертизу.
— В конторе?
— Всё вроде спокойно. Ваша секретарша Анна Николаевна уже несколько раз спрашивала меня, как вы себя чувствуете, почему не звоните ей и когда выйдете на работу.
— Надо было, конечно, позвонить ей. Столько лет уже вместе… А говорят, что у меня?
— Считается, что острый гастрит. Не знаю уж, кто это решил, но все повторяют: гастрит. А так всё по-старому.
— Хорошо.
Когда Петр Григорьевич не без труда поднялся из скверика по нескольким ступенькам лестницы и подошел к поэту, он сразу же увидел Семена Александровича и отметил, что описал он себя на редкость точно: неопрятного вида старик с всклокоченной головой и спутанной бородой. Только что соломы в них не было. Хотя, если присмотреться, не такой уж и старик. Если и старше его, то лет, наверное, на пять, не больше.
Семен Александрович поймал его взгляд, кивнул, да, мол, вы не ошиблись, и приглашающе похлопал рукой по пустому месту на скамеечке рядом с собой.
— Добрый день, — кивнул ему Петр Григорьевич.
Семен Александрович кивнул в ответ и внимательно, как бы оценивая, посмотрел на него.
— Садитесь, Петр… э… да… Григорьевич, и выслушайте меня, пока скамейка пуста.
— В каком смысле?
— В самом прямом. Как вы думаете, если бы мы обсуждали, как, допустим, ограбить банк, стали бы мы это делать рядом с двумя парнями, сосущими пиво, или настороженным и изнывающим от скуки пенсионером?
— Значит, будем банк брать?
— В чем-то еще хуже. Ну да это… как это сказать… в общем виде…
— Не стесняйтесь, Семен Александрович.
— Я не стесняюсь, Григорий Петрович.
— Петр Григорьевич, с вашего разрешения.
— Простите Христа ради старого… этого… ну, конечно же… Теперь к делу…
Петру Григорьевичу показалось, что от его собеседника пахло чем-то неприятным: похоже, давно не мытым телом и несвежим бельем. И еще потягивало чем-то кисло-собачьим.
— Я, как я вам уже говорил, наверное, выжил из ума, если, впрочем, и был там когда-то. Вопрос, без излишнего кокетства, довольно спорный. Скорей всего, не был. М-да… Поэтому наберитесь терпения. Вам покажется, что я буду петлять, как заяц, всё кругом да около. Но на самом деле, чтобы самолет поднялся в воздух, нужен разбег.
— Ну что ж, давайте разбегаться.
— Петр Григорьевич, что вы там видите на памятнике Пушкину? Слова «нет, весь я не умру, душа в заветной лире мой прах переживет и тленья убежит…»
— Удивительно, я уже не в первый раз читаю на постаменте эти строчки…
— Так о прахе. Лиры у меня для вас нет, но в остальном…
— Вы хотите сказать, что знаете, как мне пережить свой прах?
— Именно. Вы очень… как это сказать… проницательный человек. Именно. Хотя, похоже, я чувствую в вашем тоне сарказм.
— И тленья убегу?
— Ваш этот… как его… да… маразм, простите, сарказм совершенно неуместен. Вы себя не в лире переживете — это не по вашей части, — а в каком-нибудь молодом здоровом теле. Не обязательно, чтобы юноша бледный со взором горящим и всем остальным, что таким юношам полагается иметь и что рифмуется с прилагательным «горящим», но обязательно в молодом здоровом теле.
— Семен Александрович, простите меня за резкость, но мне этот разговор кажется какой-то нелепой фантасмагорией. Или вы меня зачем-то просто дурачите, разводите, как нынче изящно выражаются, либо…
— Что? А, да. Конечно же. Разговор несколько странный для здорового человека, но вы ведь, если прямо, не только нездоровы. Точнее, обречены на скорую и, скорее всего, довольно неприятную смерть. Вы, конечно, можете сейчас вскочить, сказать мне, что я старый дурак, — и будете правы, между прочим — и в негодовании… Что делают в негодовании? Черт его знает… Уходят, наверное. А можете еще и послушать меня немножко. Решайте сами.
Юрьев З. Полная переделка. Роман. Москва. Молодая гвардия, 1979. - (Библиотека советской фантастики).Убита молодая женщина. Все улики свидетельствуют против Ланса Гереро: в распоряжении следствия есть его отпечатки пальцев, оставленные на месте преступления, запись его голоса, сохранившаяся на пленке, показания нескольких очевидцев, опознавших его как убийцу. Верховный судья Шервуд зачитывает приговор, вынесенный бесстрастным и неподкупным Главным судебным компьютером: Гереро должен выбрать свою участь — либо смертная казнь, либо полная психическая переделка.
Описываемые в этой повести события подлинны, и узнал я о них от сотрудников Московского уголовного розыска, которые, не считаясь со своим временем, сделали все возможное и даже невозможное, чтобы получше познакомить меня с ними. Само собой разумеется, фамилии действующих лиц изменены.
На 1-й и 4-й страницах обложки — рисунок Н. ГРИШИНА.На 2-й странице обложки — рисунок П. ПАВЛИНОВА к повести Хэммонда Иннеса «Крушение «Мэри Диар».На 3-й странице обложки — рисунок В. ЧИЖИКОВА к рассказу Дональда Уэстлейка «А-ап-чхи!».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Дарю вам память» — фантастический роман, повествующий о том, как несколько советских людей разных профессий оказываются волею случая в обстоятельствах, при которых они смогли помочь далеким братьям по разуму. В романе затрагиваются проблемы нравственности и технического прогресса.
Раздражение группы нейронов, названных «Узлом К», приводит к тому, что силы организма удесятеряются. Но почему же препараты, снимающие раздражение с «Узла К», не действуют на буйнопомешанных? Сотрудники исследовательской лаборатории не могут дать на этот вопрос никакого ответа, и только у Виктора Николаевича есть интересная гипотеза.
Первоначальный вариант рассказа был издан в 1962 году под названием «Х=».
Большой Совет планеты Артума обсуждает вопрос об экспедиции на Землю. С одной стороны, на ней имеются явные признаки цивилизации, а с другой — по таким признакам нельзя судить о степени развития общества. Чтобы установить истину, на Землю решили послать двух разведчиков-детективов.
С батискафом случилась авария, и он упал на дно океана. Внутри аппарата находится один человек — Володя Уральцев. У него есть всё: электричество, пища, воздух — нет только связи. И в ожидании спасения он боится одного: что сойдет с ума раньше, чем его найдут спасатели.
На неисследованной планете происходит контакт разведчики с Земли с разумными обитателями планеты, чья концепция жизни является совершенно отличной от земной.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.
XXIII век. Множество вещей, предсказанных более чем два века назад мыслителем Эрф Ромом в романах «Туманность Андромеды» и «Час Быка», сбылись с пугающей точностью. Кроме одной: предсказания о великой войне, в которой погибнет не менее половины человечества.Звездолёт «Тантра», отправленный к планете Ирида, чьи передачи по Великому Кольцу внезапно оборвались, обнаруживает, что цивилизация на планете погибла. Учёные полагают, что виной тому были рискованные эксперименты иридиан с расщепляющимися материалами.Однако это не так.
Вот уже сотни тысяч лет корабли землян бороздят просторы космоса. Человечество выросло, вышло за пределы Солнечной системы, вступило в контакт с внеземными цивилизациями, выиграло кровопролитную войну с призраками — представителями загадочной негуманоидной расы.Однако борьба не окончена: время от времени призраки снова напоминают о своем существовании, тогда на помощь приходит Церковь Света — в это верит каждый. А вот кто поможет потерявшему веру священнику-следователю Церкви Света? Быть может коллега по несчастью?Брат Габриель усомнился в догматах святой обители, брат Исаак никогда в них не верил, да и священником-следователем быть не хотел.
Максим Каммерер в сердце Островной Империи? Да, когда-то всемирно известные фантасты братья Стругацкие собирались написать роман или повесть под названием «Операция «Вирус». Но… не написали. Её создали Веров и Минаков. Как такое возможно? Точно так же, как возможно новое научно-фантастическое прочтение старой, старой сказки в мире, вывернутом наизнанку!
Вряд ли Александр Одоевский по прозвищу Сандер, сын богатых родителей, мог предположить, чем обернётся студенческая дружба с японцем Токугавой Ёситадой. А обернулась она не просто поездкой в Японию, но и чередой зловещих тайн, среди которых дух-оборотень мононоке, охотящийся на людей – не самая страшная. Древние родовые распри и проклятия, неожиданно материализовавшиеся в современной благополучной стране, порождают клубок странных событий и загадок, а героям приходится совершать необычные поступки и делать трудный выбор. «Флаги над замками» – фееричный сплав научной фантастики, мистики и истории средневековой Японии.