Чужое письмо - [7]

- Н-нет, ошибаешься - смутилась девушка, опустив глаза. Надо же: какой проницательный юноша! Про то, что пишет стихи, Оля еще никому не говорила, и ему никогда-никогда не скажет. Пусть это останется ее самой большой тайной.

Поезд, шурша колесами, вплыл на платформу Казанского вокзала. Сонные пассажиры не спеша «вливались» в такую же сонную столицу. Павел, подхватив Олин чемоданчик, довел ее до стоянки такси. В столь ранний час здесь не было очереди, и девушка через пару минут оказалась на переднем сидении желтой «Волги» с шашечками на боку.

- Я вот что решил, - наклонился Павел к открытому окну. – Давать свой телефон не буду.

- А я и не просила, - гордо ответила провинциалка, хотя, конечно, не так представляла момент расставания. Что уж там говорить, Павел ей очень понравился, и она надеялась,… что, может быть,… тоже понравилась Павлу? А вдруг… Романтическая дурочка! «Вдруг» бывает только в сказке. Лучше вспомни адрес, куда тебе надо ехать и достойно попрощайся с парнем, чтобы голос не дрожал…

- … и жду ровно через неделю в 18.00, - между тем закончил свою мысль Павел.

- Ждешь? Кого? – переспросила Оля, приготовившись сказать ни к чему не обязывающее «Пока!».

- Тебя, здесь вроде другой девушки нет, - улыбнулся попутчик. – Запомни: Калининский проспект, кинотеатр «Октябрь».

- Но я не знаю, где находится Калининский проспект, - испугалась Оля, понимая, что Павел назначает ей свидание.

- Рядом с Арбатом.

- А где Арбат?

- Где станция метро «Арбатская». Купишь карту, разберешься. Все, до встречи! – Павел повернулся и зашагал обратно в здание вокзала.

Неделя выдалась суетная и бестолковая. Сначала нужно было сдать документы, получить место в общежитии, устроиться в комнате, где помимо нее жили еще три абитуриентки, найти подходящий уголок, где можно готовиться к экзаменам так, чтобы над головой кто-то постоянно не бубнил, не пропустить консультации и собеседование. И добравшись поздно ночью до постели, она успевала подумать о том, что ведь у нее скоро ПЕРВОЕ СВИДАНИЕ! Но дальше этой мысли в голове ничего не возникало, потому что она – в смысле голова - камнем падала на подушку и проваливалась в сон.

И все же ровно через семь дней Оля прибежала к кинотеатру «Октябрь». Девушка не рассчитала время – откуда она знала, как часто ходят поезда в метро – и поэтому оказалась на Калининском за полчаса до назначенного времени. Чтобы не маячить у всех на виду, зашла в соседнюю с кинотеатром «Булочную», купила теплый, мягкий бублик с маком и, устроившись у стеклянной стены, стала разглядывать прохожих.

Проспект гудел как муравейник. Даже трудно представить, сколько сейчас людей одновременно находятся на улице. Тысяча, десять, сто тысяч? И самое удивительное: люди по проспекту ведь гуляют, а идут быстро-быстро, словно кто в спину подталкивает. Так и в метро москвичи себя ведут, все время куда-то торопятся, бегут по эскалатору, несутся по платформе, стараясь втиснуться в приехавший вагон. И есть в этой сутолоке какое-то негласное братство: потому что для тех, кто не успел заскочить в уходящий поезд, даже любезно дверь рукой придерживают. Вот такую странную привычку москвичей успела приметить Оля.

Но уже шесть. Девушка смахнула маковые крошки с губ и вышла из «Булочной». Лучше постоять у входа в кинотеатр, вдруг Павел ее уже ищет. И вправду за одной из колонн переминалась с ноги на ногу знакомая фигура.

- Увы, столичные реалии таковы, - развел руками Павел, - что билетов в кассе ни на один из сеансов нет. Поэтому поход в кино отменяется. Мы просто погуляем. Традиционным маршрутом приезжих.

И они перешли по подземному переходу на другую сторону проспекта.

Калининский не зря считается самой шикарной улицей Москвы, здесь расположены известные магазины и рестораны, где вперемежку с гостями столицы любит топтаться местная «золотая» молодежь. У магазина «Подарки» Оля с Павлом попали в гомонящую толпу иностранных туристов, которые демонстрировали друг другу только что приобретенные русские сувениры: красно-черные павло-посадские платки с кистями, деревянные лакированные ложки и бело-голубую Гжель. У торгового дома под названием «Весна» рванувшие в открытые двери люди чуть не затянули внутрь Олю. Но Павел успел схватить подругу за руку и буквально выдернул девушку обратно на тротуар. (И уже до вечера не выпускал ее маленькую ладонь – мол, хоть какая-то гарантия, что Оля больше не потеряется. А может, он специально такую причину придумал, чтобы иметь возможность быть ближе - терялась в догадках девушка, но ей в любом случае это нравилось). Они зашли в гастроном «Новоарбатский», купили мороженое в вафельных стаканчиках по 15 копеек. Слизывая белые кремовые розочки с макушки, Оля заглянула сквозь огромные окна в салон-парикмахерскую «Чародейка». Сразу за несколькими столиками сидели женщины, им делали маникюр. Девушка недовольно посмотрела на свои пальцы, к которым ни разу не прикасались руки мастеров. И тут же успокоилась: вот сдам экзамены, поступлю, серьезно займусь собой.

Но вступительные экзамены и любовь (а Оля была уверена: то, что происходит между ней и Павлом, и называется любовью, даже если они об этом ни разу не говорили) – вещи несовместимые. Ну, как скажите штудировать пару сотен вопросов, если Павел назначал встречу каждый вечер, а девушка не могла (да и, честно говоря, не хотела) отказываться. Они гуляли по Ленинским горам, катались на пароходике по Москве-реке, сидели на скамейке у фонтанов на ВДНХ, загорали на полянке в парке «Сокольники». Лето в Москве, как объяснил Паша, самое короткое время года, поэтому москвичи торопятся насладиться его теплом так, чтобы хватило «запасенных витаминов» на предстоящую зиму. Поэтому он целыми днями водил Олю по городу, забыв, кстати, что хотел потратить собственные каникулы со смыслом, на рыбок. Вечером они отправлялись в театр, в любой, куда смогли достать билеты. Сидели где-нибудь наверху, под самым потолком и Оля, не особо следя за сюжетом пьесы, предпочитала с любопытством наблюдать за зрителями в партере. Она научилась безошибочно находить среди них москвичек, которые приходили на спектакль «во всеоружии». Во-первых, они никогда не брали напрокат бинокли, а приносили свои, на палочке, в красивых футлярах. Во-вторых, женщины переодевали в гардеробе обувь и заходили в зал в лакированных выходных туфельках. А в-третьих, в середине действа обязательно доставали какую-нибудь карамельку из сумки и угощали друг друга.