Чужое оружие. По ту сторону добра. Следы на воде - [50]

В доме отдыха Ружена попыталась еще раз преодолеть недовольство собой и в первый же вечер отправилась с соседкой по комнате в кино. Но картина ее не заинтересовала, и с половины сеанса она ушла.

Ружена боролась с собой и тогда, когда ей до крика в душе хотелось позвонить в Киев, чтобы узнать хотя бы у Наталки, где отец. Но и этого не сделала, а когда стало уж совсем невыносимо, села и написала длиннющее письмо, которое — она знала это наперед — все равно порвет.

Потом начала убеждать себя, что никакой любви у них с Дмитрием Ивановичем нет, что жениться он не собирается и вообще это ей ни к чему: быть оседлой женой подполковника милиции, потерять интересную работу и распрощаться с самостоятельностью и независимостью.

Думая о Ковале, Ружена сделала неожиданное для себя открытие, которое удивило ее: с первым мужем — таким же, как она, геологом — у нее не было ничего общего — каждый интересовался только своими делами, даже в экспедиции ездили отдельно. А сейчас вдруг ощутила, что розыски убийцы в какой-то Вербивке стали и ее личной заботой.

Снова и снова она пыталась разобраться в том хаосе, который царил в ее мыслях и чувствах. Утомившись, старалась забыться, читая взятый из библиотеки непритязательный детектив. Но странная вещь: страницы романа, вроде и не претендовавшего на изображение любви, снова вызвали чувства, от которых хотелось бежать.

В этом приключенческом примитивном романе, где пограничники с собакой ловили в зарослях туркменских тугаев диверсанта, она натолкнулась на рассказ о самоотверженной жене начальника заставы.

Ружена закрыла книгу, сунула ее под голову, собираясь подремать, когда услышала, что ее зовут.

Около лежака стоял сосед по столу, высокий, еще не старый мужчина в модных шортах и пестрой кепке.

— Вы записались в пещеры?

Ружена приподнялась на локте, покачала головой.

— Быть на Кавказе и не увидеть знаменитых на весь мир Афонских пещер?! — искренне удивился мужчина. — Это чудо природы! Люди на месяц вперед записываются. Нашему дому отдыха повезло.

И Ружена вдруг решила, что именно пещеры — спасение для ее растревоженной души.

— Пещеры так пещеры! — вскочила она.

— Кажется, есть еще места, — улыбнулся мужчина. — Идите одевайтесь потеплее, там, говорят, холодно… А я запишу вас и сам оденусь. Выезд через полчаса.

Ружена быстро, почти лихорадочно оделась и побежала напрямик через парк. Она по-настоящему поверила, что увидеть Афонские пещеры для нее сейчас самое главное, и, наверное, была бы в отчаянии, если бы опоздала.

Большой желтый автобус уже стоял около центрального корпуса. Рядом суетился сухощавый фотограф. Экскурсанты всё подходили, но дверцы автобуса были закрыты, и ловкий фотограф собирал всех в одну группу, то и дело примеряясь снимать.

— Становитесь, становитесь, — без конца повторял он. — Сейчас будем фотографироваться. Так и назовем: «Поездка в пещеры».

Ружена поискала глазами пеструю кепочку, но сосед уже сам приближался.

— Все в порядке!

— Большое спасибо, — ответила Ружена, вспомнив вдруг, что не знает до сих пор, как зовут этого мужчину. За столом они обменивались лишь незначительными фразами: «Передайте, будьте любезны, соль», «Сегодня приличный обед», и конечно: «Приятного аппетита!» И не знакомились.

У мужчины хватило такта не приглашать Ружену в шумную толпу отдыхающих, которые радостно заглядывали в объектив фотоаппарата, и была благодарна за это.

Приглядевшись к нему, она решила, что сосед по столу — человек интеллигентный и в своем элегантном сером костюме выглядит хорошо, общество его может быть интересным…

Вход в пещеры оказался обыкновенной дырой в горе. В дыру была вделана дверь. Проход напоминал узкий коридорчик, похожий на боковой выход в провинциальном кинотеатре. В конце коридорчика посетителей усадили в открытые вагонетки и со страшным грохотом потянули куда-то в глубину горы.

Вскоре они оказались в огромной карстовой пещере, освещенной целой системой прожекторов, свет их растворялся в глухих, зияющих мраком провалах и в высоких, прятавшихся где-то вверху сводах.

Посетители двигались один за другим по длинной узкой эстакаде, которая переходила из пещеры в пещеру. Цепочка людей тянулась мимо подземных озер, рядом с причудливыми сочетаниями сталактитов и сталагмитов, напоминавших то тяжелые бархатные портьеры, то грозные копья древних воинов. Экскурсанты то исчезали во мраке, то выходили под яркий свет прожекторов, спрятанных за каменными глыбами. Игра света и тени создавала фантастическое, сказочное зрелище.

Хотя для Ружены пещеры не были новинкой, но от мысли, что в течение тысячелетий под этими высокими звучными сводами, в провалах, над холодными подземными озерами, существовали только насекомые и вряд ли ступала нога человека, ее охватывало суеверное чувство; казалось, что переступила порог вечности и коснулась ее глубинных тайн. Она всматривалась в непроницаемые уголки грандиозных пещер, за которыми тянулись еще даже спелеологами не пройденные подземные ходы, будто надеялась увидеть какого-нибудь динозавра. Не отводила взгляда от подсвеченных рассеянным светом холодных мертвенных озер, словно оттуда внезапно мог появиться некий доисторический ящер.