Чужое небо - [17]

- Можете идти, - сказал он - и постарайтесь не делать глупостей, чтобы не нарваться на неприятности. Иначе, - глаза его стали жесткими и холодными, вас не просто расстреляют. С вас с живых снимут кожу.

- Понятно, - сказал капитан, ни секунды не сомневаясь, что так оно и будет.

Заукель проводил взглядом летчиков, прислушиваясь к своему внутреннему голосу, который всегда подсказывал ему безошибочные решения. На этот раз голос молчал. Заукель пожал плечами.

- Посмотрим...

Когда летчики вышли от коменданта. Грабарь на секунду прислонился к стене и закрыл глаза. Он понимал, что оба они с Тесленко были на волосок от гибели.

- Лос! - крикнул эсэсовец. Грабарь качнулся и медленно пошел к бараку...

Тесленко так и не понял, что произошло в кабинете Заукеля.

Вернувшись в барак. Грабарь тяжело опустился на нары и привалился к стене. Тесленко вызывающе проговорил:

- Вы неплохо спелись с господином Заукелем, капитан.

- Да... очень неплохо, - не открывая глаз, сказал Грабарь.

В его голосе прозвучала смертельная усталость. Тесленко взглянул на него с недоумением. У него даже шевельнулось нечто вроде сочувствия, но он тотчас вспомнил, как вел себя Грабарь у коменданта, и лицо его замкнулось.

"Если бы хоть на минутку увидеть Алешку, - с тоской подумал Грабарь. Кажется, мне стало бы легче".

Последний раз он видел его в июне сорок первого. Они тогда ходили на луг за Двину, собирали цветы. Пробыли почти весь день. И не заметили, как на западе нахмурилось небо. Шумнул в камышах ветер, и они зашептались оживленно и весело, вразнобой покачивая головками. По лугу пробежала ковыльная волна. Где-то за рекой заржала лошадь. Долетели приглушенные голоса: о чем-то спорили табунщики.

Вдруг на газету, которую Грабарь держал в руках, упал звонкий шарик.

- Дождь, дождь! - захлопал в ладоши Алешка. Тяжелая длинная рука тучи протянулась к солнцу, обожглась и отступила, вытянулась еще раз и решительно закрыла его; небо ахнуло раскатисто; осколки посыпались на вспенившуюся Двину.

Весело смеясь, они побежали под дождем к мосту. Промокли насквозь, но им было очень хорошо. Они собирались пойти на луг и на следующий день.

К Грабарю подошел Земцев.

- Ну как, капитан, познакомились с Заукелем? - спросил он, опускаясь рядом на нары.

В последние два дня майор сильно сдал. Глаза провалились, на щеках выступили лихорадочные пятна. Он кашлял почти беспрерывно, и на тряпице, которой прикрывая рот, то и дело появлялись красные пятна.

- Д-да... познакомился...- Глядя на Земцова, Грабарь с грустью подумал, что долго тому не протянуть.

- И как впечатление? Грабарь коротко рассказал о встрече.

- Сомнительно, правда, чтобы все это было затеяно ради плохо обученных курсантов...

- Не стоит сомневаться, - возразил Земцов. - Так оно на самом деле и есть. Капитан покачал головой.

- Ведь тут не больше десятка советских самолетов. Разве можно пропустить через такой аэродром много курсантов?

- Даже если они пропустят несколько десятков - это не так уж мало, сказал Земцев. - Логика тут простая.

Вспомни свою первую встречу в воздухе с немцами: наверняка чувствовал себя как рыба, выброшенная на 6epег. А летчик, проведший два-три так называемых боя с настоящим, хоть и безоружным противником, уже не новичок. У кого больше шансов победить: у того, кто имеет представление о враге и его возможностях, или у того, кто встретился с ним впервые?

- Да-а... пожалуй, логика тут есть, - сказал Грабарь.

- А сейчас, когда фронты у них трещат по всем швам, они хватаются за все, лишь бы оттянуть расплату.

- Ну, вряд ли это им поможет.

- Помочь не поможет. Но то, что мы своими руками угробим немало наших парней, - в этом же нет никакого сомнения, - угрюмо возразил Земцов. Несколько десятков хорошо подготовленных головорезов натворят немало бед...

Он хотел сказать еще что-то, но не успел. Страшный судорожный кашель вырвался из груди, сотрясая все тело. Несколько минут майор не мог с ним справиться. С трудом отдышался и вытер с лица пот.

- Ч-черт...- пробормотал он. - Совсем замучил... Он приложил тряпицу к губам и некоторое время сидел неподвижно. Потом откинулся к стене. Заметив на пальцах кровь, быстро взглянул на Грабаря, нахмурился, смял тряпицу и сунул в карман.

- Вы давно знакомы с сержантом? - спросил он после.

- Чуть больше месяца.

Тесленко, подошедший было поправить солому на своих нарах, нахмурился и ушел в другой конец барака.

- Поругались, что ли? - спросил Земцов капитана. - Что-то он все косится.

- Да не то чтобы поругались...

- Славный паренек. Только слишком горячий и необкатанный. Вы последите за ним, тут недолго до беды... Среди пленных есть провокатор,

- Откуда вам это известно?

- Гepp Заукель несколько раз узнавал о том, о чем ему знать не следовало бы. Если вы решите... Короче говоря, не всем здесь доверяйте. А еще лучше выясните, кто это такой.

- Это приказ?

- Нет. Совет. Дружеский совет.

- Спасибо.

- Не за что. И еще. Запомните: Заукель расстреливает плохих летчиков. Ему нужно, чтобы машины, которых у него не так уж много, служили как можно дольше. И хороших летчиков он тоже расстреливает, если у него возникнет хоть тень подозрения, что они способны пойти на таран.