Чужое небо Энферна - [8]

— Уйди, — вдруг тихо сказал О'Хара.

— Хорошо, но наш философский спор еще не…

— Считаю до трех!!!

«Вот теперь точно — убьет!» — понял Боа, но, по-видимому, это понял даже андроид, потому что молча пожал плечами и с достоинством удалился.

О'Хара перевел свирепый взгляд с закрывшейся за андроидом двери на Боа, и Этуалю по выражению его глаз стало понятно, что О'Хара разницы между наблюдаемыми объектами пока не видит.

— Это я, — на всякий случай сказал Боа.

— Вижу, — мрачно буркнул О'Хара.

«Кто бы мог подумать?!» — почти искренне удивился Боа и, чтобы быть последовательным, добавил:

— Я пришел!

— Ну? — подозрительно спросил О'Хара.

— Что? — не остался в долгу Этуаль.

— Ах да, — сказал О'Хара. — Я, собственно, хотел тебя увидеть.

— Зачем? — вновь насторожился Боа: в памяти еще слишком свежа была сцена экзекуции над андроидом.

— Дело вот в чем, — не обращая внимания на эмоциональные нюансы свирепо рыкнул О'Хара. — Ты, собственно, зачем сюда явился?

— Я, собственно… шел мимо…

— Нет! Я имею в виду вообще, то есть Фикус в целом?

— Ах Фикус… Ну ты же знаешь — я пишу роман…

— Знаю. Наверняка, такая же заумная муть, как и все остальные.

— Ты предпочитаешь чтиво для андроидов?

— Не упоминай при мне этого слова — андроид!!! — взревел О'Хара. — По крайней мере пока!

— А ты — «не тронь мои чертежи».

— Какие чертежи? — подозрительно покосился О'Хара. — Короче, не морочь мне голову! Ты зачем прибыл на Фикус?

— Ну новые впечатления…

— Так вот, впечатления я тебе обещаю. Массу! По старой лицейской дружбе.

О'Хара раскрыл пухлую папку, лежащую перед ним на столе, перелистнул пару листов, зловеще хмыкнул, почесал свой большой сизоватый нос с фиолетовыми прожилками — признак любителя жить широко и раскрепощенно, потом с треском захлопнул папку и задумчиво посмотрел на Этуаля, словно пытаясь вспомнить, брал ли Боа у него в долг, и если брал, то сколько.

— Так вот, — нехотя буркнул О'Хара, и Боа подумал: то, во что его собираются посвятить, наверняка станет причиной многих последующих неудобств. И возможно, он еще сильно пожалеет, что просто шел мимо, но вот угораздило — не прошел, а теперь и рад бы, но дудки! Хоть некоторые и говорят, что из любого, даже безвыходного, положения есть как минимум один выход — обратно через вход, но хотел бы я посмотреть на этих умников в этом самом безвыходном положении.

— Так вот, — мрачно пробубнил О'Хара в третий раз, и Боа подумал:

«Как это все-таки символично!»

— Ты, конечно, уже знаешь, что на Фикусе на плоскогорье «Утраченных иллюзий», входящем в состав гряды «Необоснованных претензий», найден вход в пещеру?

— Подле которого был обнаружен труп энфернца?

— Если бы только энфернца! Группа энтузиастов, решивших на свой страх и риск обследовать пещеру, вообще пропала бесследно. Как, кстати, и хорошо вооруженный полицейский патруль, отправившийся следом на поиски.

— Я это знаю.

— Но ты не знаешь о том, что возле пещеры был оставлен полицейский пост, и дважды там некого было сменять.

— То есть как?

— А вот так! Первый — андроид-полицейский был найден возле входа в пещеру в таком состоянии… похлестче, чем пресловутые останки энфернца. Черный ящик, который теоретически должен был зафиксировать момент разрушения андроида, был стерилен, как опытный хирург перед операцией. Ну, а когда пропал второй полицейский, пост пришлось перенести подальше от этой клятой дыры. Кстати, кто его знает, что там внутри, но вход в пещеру явно искусственный. Это все, что мы имели… до недавнего времени. И вот теперь, когда на свет всплывает бластер одного из пропавших полицейских, этот Великий Теоретик по части Человеческих Душ, эта Восходящая Звезда Фикусианской криминалистики умудряется упустить того человека, у которого обнаружен этот бластер. Этот Непревзойденный Логик, видите ли, отобрал у него кредитную карточку!!! И что же мне теперь с ней прикажете делать? Прилепить ее ему на лоб? И пусть ходит по городу, пока хозяин сам его… ее… не опознает?!!

— Кого ее? — изумленно округлил глаза Этуаль.

— Кредитную карточку, — не менее изумленно проворчал О'Хара. — А ты что подумал?

— Да нет, я так… рефлекторно.

— Ты эти свои писательские штучки брось. Рефлексы, комплексы, инстинкты… Знаю я, о чем ты подумал! Но на Фикусе из инстинктов тебе, пожалуй, пригодится лишь один единственный — инстинкт самосохранения.

Боа покорно кивнул, но про себя ожесточенно решил, что как только под завязку наберется искомых впечатлений и выйдет из затянувшегося творческого ступора, другими словами — закончит свой новый роман (тот самый, который он еще даже не начал), то вот тогда-то, наверняка, он — Боа — не будет довольствоваться одними эфемерными впечатлениями и ограничивать себя трепетной приверженностью к единственному инстинкту. Тогда-то, воротясь, наконец, на БЗ (Большую Землю), Боа отгуляет все, что еще не отгуляно. И первое, на что Великий Писатель обратит свое драгоценное внимание, это как раз и будет то, о чем он подумал, и что так обеспокоило О'Хару.

О'Хара нахмурился, и Боа мгновенно вернулся на МЗ (Малую Землю), то есть на этот злосчастный Фикус.

— О чем это я? — свирепо «рыкнул» О'Хара.