Чужие звезды - [2]

— Внешняя поверхность подвергалась интенсивному на­греву, но ниже температуры плавления. В нагаре внешней поверхности, в основном, при­сутствует углерод. Внутренняя поверхность покрыта сложным составом, в котором присутст­вуют практически все элемен­ты. Он близок к последним об­разцам наших биопластмасс, но сложнее их. Органика минера­лизована...

— Все это наводит на мысль о высокой цивилизации.

— ...Если это отражатель, то принцип фокусировки совер­шенно не ясен. Наблюдается хаотическая групповая ступен­чатость...

Этнограф сидел и слушал и как-будто бы видел, как в этих словах, словно в туманной дымке, проносится отражение навсегда потерянного, ушедше­го, наивно-смешного и близ­кого...

— Возможно, тело подверга­лось воздействию каких-то при­родных сил, в результате чего возникли непредвиденные де­формации. Но если это сдела­но намеренно — материал вообще-то малопластичный...

— Есть мнение, что это стар­товая площадка для летатель­ных аппаратов неизвестного нам принципа действия, но и это предположение встречает много противоречий, правда, имеющих в основе только то, что нам известно...

Выступали еще психологи, ис­торики, искусствоведы, логики. Шел второй час последнего объединенного заседания ко­миссии. «Загадка» лежала все в той же прозрачной вакуум-ка­мере, тут же, в зале. Ярко бле­стел ее белый искристый ме­талл в месте среза для анали­зов и микрошлифов.

— Вот он, простой предмет из другого мира, — председа­тель указал на «Загадку».— Он настолько прост, что мы не можем его разгадать.

Все смотрели сейчас на ва­куум-камеру. И вдруг в насту­пившей тишине раздался не­громкий смех. Человек смеял­ся, смеялся, не видя многочис­ленных глаз, обращенных на него. Он быстро прошел по мягкому полу к двери и исчез. Никто ничего не понимал. Ког­да недоумение и запоздалое возмущение улеглись, предсе­датель продолжал:

— Видимо, в ближайшее вре­мя «Загадка» останется в числе тех явлений, которые нам не удалось объяснить...

Он говорил кратко, ясно, подводя итоги большой рабо­ты. И вдруг умолк: к нему по проходу шел тот самый «воз­мутитель спокойствия». Он не­уклюже взобрался на кафедру и извиняющим жестом попро­сил у председателя слова.

— Прошу простить за втор­жение. Я отниму у вас две ми­нуты.

— Вот этой пластинке, — он показал причудливую камен­ную дощечку почти черного цвета — 2500 лет, и она го­раздо более достойна вашего внимания, нежели «Загадка» Красной звезды, потому что она свидетельствует о духовной жажде людей, живших тысяче­летия назад. Они были мечта­тели и ученые. Мы же, зна­ющие и умеющие неизмеримо больше, — все более становим­ся учеными и все менее мечта­телями. Что же касается «За­гадки», то на четвертой планете Красной когда-то жарили рыбу. Точно так же, как это дела­ли две сотни лет назад у нас, на Земле.

— Эта книга, — он раскрыл голубую обложку небольшого бумажного томика,— вышла 200 лет тому в Яблоневом. Тогда он носил название Алма-Ата. Вот что здесь написано, на двухсотой странице:

«В маленьком итальянском городе Камольи (берег Лигу­рийского моря) имеется сковорода, почти пяти метров в диаметре. Сковорода во время праздника рыбы устанавливает­ся на главной площади города и в ней зажаривается в 260 галлонах оливкового масла 5 тонн рыбы.

Ни один из участников праз­дника не преминет отведать этого кушанья».

В зале кто-то совсем по-дет­ски ойкнул. Мертвая тишина повисла над рядами кресел...

Этнограф шагнул от дверей, больших и бесшумных, и сразу попал в толпу моло­дежи. Оживление и музыка ца­рили на яркоосвещенных ули­цах города. Свет немного при­тушил звезды в бархатном не­бе. И все же они сияли сегодня по-особенному... Словно только ему, этому маленькому челове­ку, сегодня светили они; слов­но старому знакомому, кото­рый сумел разгадать их шутли­вую, поучительную загадку. Они переливались и подмиги­вали ему, и все враз перестали быть чужими. Казалось, они поняли силу ума человека, при­шедшего к ним через Прош­лое.

Этнограф глубоко вздохнул и впервые за много лет рас­смеялся бездумно и легко, как ребенок, Теперь он знал, как чувствует себя человек, вернувшийся со звезд на Землю.