Чужие ветры. Копье черного принца - [81]
Около музея не было никакого оживления. Выставка «Страницы рыцарских времен» привлекла только любителей старины, специалистов да немногих болельщиков, вроде Генки и его друга. Остальная, неизмеримо большая часть человечества, не заметив такого выдающегося события, продолжала спокойно заниматься своими делами.
Янка и Генка поднялись по вытоптанным ступеням, вошли в вестибюль, холодный и серый. Здесь их встретил красноносый и усатый музейный служитель Сирмгайле, объединявший в одном лице целое штатное расписание. Он был одновременно кассиром, контролером и швейцаром на вешалке.
Сирмгайле, или, как его между собой называли Генка с Янкой, Симгай, поступил в музей сравнительно недавно. С Янкой, а через него и с Генкой, у Симгая почти сразу же установились хорошие отношения. Этому способствовал ряд причин. Во-первых, в музее работала Янкина мать; во-вторых, к мальчикам очень тепло относился заведующий отделом средневековья Сергей Петрович.
А в-третьих, что, пожалуй, было самым главным, Симгай любил выпить и в этом состоянии становился удивительно добродушным. А так как выпивал он довольно часто, то, следовательно, часто пребывал в хорошем настроении.
С виду Симгай был довольно забавный — большеголовый, невысокого роста, с длинными руками, которые не знал, куда деть. Пышные усы его спускались по-запорожски, красные щеки были постоянно надуты, как у трубача, голова покрыта редкой растительностью неопределенного цвета. В свободное от службы время Симгай снимал форменный черный костюм и надевал старое пальтишко, перешитое из немецкой шинели, с большими коричневыми заплатами на локтях.
Друзья раздеваться не стали. На ходу сняв фуражки, они кивнули Симгаю и помчались мимо него по гулким коридорам.
Музей, как известно, был исторический. Здание, в котором он помещался, тоже было историческое. В коридоре потолок был сводчатым. Кое-где у входа в залы торчали большие деревянные раскрашенные фигуры святых — покровителей различных прибалтийских городов средневековья. Вдоль стен стояла домашняя утварь, которой пользовались люди четыреста или пятьсот лет назад; на стенах висели старинные географические карты, выцветшие, с разлохмаченными краями. Они были причудливо освещены уличным светом, падавшим в коридоры и залы сквозь витражи — цветные стекла, вставленные в длинные островерхие музейные окошки.
Быстро пробежав через несколько хорошо знакомых и поэтому неинтересных залов, друзья приблизились к сводчатому входу, над которым красовалась свежая надпись голубым по натянутому холсту: «Страницы рыцарских времен». У входа в сводчатый зал стояла Янкина мать, — гладко причесанная, еще довольно молодая, красивая, но грустная женщина. На ней, как и на Симгае, был служебный темный костюм с начищенными пуговицами.
— Здравствуйте! — восторженно пролепетал Генка.
Янкина мать всегда казалась ему неотъемлемой частицей чудесного мира старины. Если бы она об этом знала, она бы, пожалуй, еще рассердилась, но так как не знала, то ответила ласково:
— Здравствуй, Генрих! Проходите в зал.
Надо сказать, что правильно Генку звали Генрихом. И он когда-то даже гордился своим королевским именем и мысленно хвалил родителей за догадливость, проявленную ими в свое время. Но школьные остряки придумали дразнить Генку «Генрих Надцатый» и так противно при этом причмокивали, что он очень быстро возненавидел свое королевское имя.
Выход нашел Янка. Однажды в разговоре он нерешительно начал:
— Ген, ты знаешь?..
И первый стал звать друга Генкой.
Пока Генка раскланивался с Янкиной мамашей, сам Янка уже успел убежать вперед. Ему не терпелось скорей достичь того места, где висело копье Черного принца, и представить экспонат своему ученому другу. Впрочем, ученый друг тоже козлом поскакал по навощенному паркету и добежал до стенки, где висело копье, почти одновременно с Янкой.
Оно висело в небольшой нише, у входа в которую стоял на постаменте железный латник и загораживал историческую ценность от случайных взоров. Обойдя латника, Янка приблизился к нише и сделал широкий хозяйский жест в сторону копья.
— Вот оно!
Генка благоговейно взглянул на стену. Там, прикрепленная двумя скобками по диагонали, виднелась трехметровая серая палка пальца в два толщиной. В центре она была перехвачена сине-черной металлической чашкой, защищающей руку рыцаря в бою. Генка перевел молитвенный взор на верхний конец копья, где должен был находиться знаменитый наконечник из сверхтвердой стали, пробивающий любой панцирь и вонзающийся в тела врагов, как в сливочное масло.
Наконечника не было!
Прославленное копье отважного рыцаря, королевского сына и победителя многих турниров заканчивалось безобразным обрубком. Если бы не металлическая чашка посредине, оно напоминало бы простую ручку от метлы, ради которой совсем не стоило ходить в музей.
Генка растерянно оглянулся на друга.
— Как же это так?
Практичный Янка немедленно предположил:
— Украли!
— Из музея?
— А что тут такого? Простое дело.
— Бежим к директору! Надо сейчас же заявить!..
— Бежим! — охотно согласился Янка и даже чуть-чуть повернулся на каблуке, но тут же остановился. — Бежать-то мы можем, а только что из этого получится?.. Нам же будет хуже.
В повести «Охотники за прошлым» рассказывается об охоте западных спецслужб за секретными документами гестапо, которые фашисты во время отступления в 1944 году не смогли вывезти и спрятали в маленьком прибалтийском городке.
В новелле рассказывается о юной мышке, которую выдают замуж за маркиза Камамбера, самого завидного жениха Мышиного королевства, но — увы! — нелюбимого. Однако благородные гости, собравшиеся в соборе Семи Святых Мышей, как и простой мышиный люд на площади перед собором, разочарованы: церемония бракосочетания так и не состоялась по причине отсутствия жениха.
В рассказе мы получаем удовольствие, следуя за дедуктивным методом решения проблем, который, однако, использует не только Шерлок Холмс.
Когда мои родители сняли для летнего отдыха дом в маленьком городке под названием Блэрингвилль, я сразу решила, что это плохая идея. Ему скорее подошло бы название Наденьвилль. Но так уж вышло, что эти каникулы были какими угодно, но не скучными. Все началось с того, что мы с братом сунулись в шкаф, который нам было запрещено открывать…
Они по-прежнему вдвоем – папа, частный детектив Антон Данилов, и его шестилетняя дочь Тамара. У них ничего не изменилось. Приключения продолжаются.Жаркое и напряженное лето подошло к концу, Томке пора возвращаться к занятиям с репетитором. Впереди у нее последний детсадовский год, за которым маячит школа.Частный преподаватель Татьяна Казьмина, у которой Томка обучается письму и чтению, проживает в доме номер тринадцать на Тополиной улице. В первый же визит нового учебного года Антон узнает о череде ужасных и трагических событий: убийства, самоубийства, несчастные случаи, мелкие неприятности – кажется, новый дом с несчастливым номером, не простоявший и года, преследует злой рок.
Уважаемый читатель!Перед тем как отдать на твой суд две повести, объединенные названием «Обыкновенное мужество», я хочу сказать, что события, положенные в основу этих повестей, не выдуманы, а лишь перемещены мной, если можно так сказать, во времени и пространстве. Изменил я и имена героев — участников описываемых событий.Почему?Потому, что правда факта, пройдя сквозь призму сознания человека, взявшегося рассказать об этом факте, приобретает свою неповторимую окраску. Тогда повествование уже становится частицей мироощущения и мировоззрения автора-повествователя; оценка факта — субъективной оценкой.
Новогодний праздник любят все: и взрослые, и дети. А у одноклассников Андрея и Иры появился еще один повод радоваться — они победили в городском конкурсе Дедов Морозов и Снегурочек, поэтому им поручили провести несколько утренников для малышей. Ира довольна, так как это прекрасное начало ее актерской карьеры, Андрей счастлив просто потому, что все время будет с ней рядом… Но на первом же спектакле происходит неожиданное: кто-то крадет подарки, а заодно кошельки и мобильники родителей. Второе и третье представления срываются по той же причине! Милиция подозревает Иру и Андрея, ведь свидетели видели именно Деда Мороза со Снегурочкой.