Чужие сны - [32]

Давыдов рухнул стрелку под ноги, как раз на револьвер, ухватился за рубчатую рукоять и вскочил как раз тогда, когда клетчатый, прижимая к груди перебитое предплечье, юркнул в толпу.

— Кир? — спросил старик зычным певческим голосом. — Кир, это ты?

— Я… — ответил Давыдов кривясь от боли. — Сандро?

— Точно… — старик усмехнулся. — Эка меня угораздило… Тельце-то какое дохленькое… Зато с палочкой!

Он лихо взмахнул тростью, и какой-то случайный прохожий метнулся в сторону, кося безумным глазом на воинственного деда.

— Спасибо, Сандро…

— Потом поблагодаришь.

Давыдов кивнул и быстро глянул на наручные часы, а потом на револьвер в своей руке.

Действительно смит-вессон, антиквариат. Но значительно лучше, чем ничего. У смит-вессона шесть патронов в барабане. Клетчатый стрелял в него трижды.

Ничего, Ференц Месар, мы еще повоюем в твоей оболочке и, если удача не повернется к нам задом, ты еще поживешь в своем теле. В активе у нас пушка, Сандро с дубинкой и десять минут до обратного джампа.

— Петля! — заорал Кирилл, срывая голос. — Петля!

Справа взревели мотоциклетные моторы. На Набережную с расторопностью кавалерии из старого вестерна влетела тройка полицейских-мотоциклистов — влетела, и тут же горько в этом раскаялась. Толпа, до сей поры двигавшаяся хаотично, завидев стражей порядка, побежала к ним в поисках защиты резво, как стадо слонов от лесного пожара.

Вокруг сразу стало свободнее. Кирилл снова увидел девушку-роллершу с окровавленным лицом и толстяка с кривой улыбочкой — теперь они были в шагах тридцати от Давыдова и спешили прочь, оглядываясь. Странная парочка. Возле них материализовался клетчатый, что-то крикнул, поднимая руки, и девушка опустила пистолет, смотревший клетчатому в грудь.

Давыдов вскинул наган и выстрелил, практически не целясь — у револьвера был очень точный бой на такой дистанции. Толстяк схватился за плечо, а девушка выстрелила в Кирилла из-под руки, но взяла слишком низко. Пуля лязгнула о плитку в двух шагах от Давыдова и с визгом ушла в небо. Толпа заорала еще громче и отхлынула прочь, открывая поле для боя.

— Осторожно! — Сандро крикнул очень вовремя.

Толстяк переложил «глок» в левую руку, ловко вывернул кисть, и его пистолет звонко выстрелил (Кирилл даже успел заметить вспышку на дульном срезе). Пуля царапнула щеку вовремя пригнувшегося Давыдова. Его словно окатило ледяной водой. Смерть пролетела так близко, что на коже появилось ощущение ожога: казалось, Кирилл слышит, как с тихим пощелкиванием сворачиваются опаленные волоски. Он снова поднял смит-вессон и поймал толстяка на мушку. Курок щелкнул, но выстрела не последовало — осечка! Давыдов метнулся в сторону, стараясь не потерять толстяка из виду, и снова нажал на спуск. На этот раз револьвер громыхнул, но прицел сбился, и Кирилл увидел, как за спиной девушки-роллера разлетелся белый кувшин декоративного фонаря. Один патрон! Всего один патрон!

Толстяк выстрелил в Сандро, который был далеко не так быстр, как Давыдов, но промахнулся, и тогда Сандро, проявляя несвойственную годам прыть, понесся вслед за Кириллом, хромая на обе ноги сразу и размахивая тростью, словно саблей.

— Петля! — крикнул Кирилл, но голос его прозвучал как хриплое карканье вороны и шум толпы проглотил этот хрип напрочь.

А вот вопль «Жером!», прозвучавший сильным женским голосом, казалось, расслышала вся площадь.

— Жером! Жером!

— Петля!

Над ухом сначала вжикнуло, а потом ударил еще один выстрел. И еще один. Пуля, миновавшая Кирилла, попала в бедро бежавшему мимо мужчине, и тот покатился по мостовой, зажимая ладонями рану.

Давыдов юркнул за скамейку. Рядом со свистом дышал Сандро. Лоб старика, в котором он сидел, покрылся крупными каплями пота, кожа посерела.

— Я не могу… — выдохнул он, запрокидывая голову. — Не могу!

Давыдов ощутил запах его дыхания — кислый, старческий. Стрелки замерли на циферблате дешевеньких часиков будапештского таксиста. Слишком медленно! От джампа их отделяла вечность — за это время можно было умереть еще десять раз.

— Держись, дружище!

Кирилл откинул планку, закрывающую патронные гнезда и, быстро провернул барабан, выталкивая гильзы экстрактором.

Стрелянная, стрелянная, еще одна… Ага! Вот осечка! Всего один патрон. Один выстрел. Это тебе не «глок» с его магазином на десяток девятимиллиметровых патронов и мгновенной перезарядкой. Это дедушка «глока». Или прадедушка. Этот патрон нельзя тратить в горячке, только наверняка.

Справа раздались крики. Похоже, полиции удалось выбраться из людского водоворота и вступить в игру. Утешало одно — эта проблема касалась как команды Давыдова, так и отряда его противников. Главное было не попасться полицейским на глаза до того момента, как они вцепятся в девушку на роликах и в этого меткого, мать бы его так, толстяка.

— Погоди, Сандро, — сказал Давыдов напарнику и положил руку старику на плечо. — Отдышись. Не надо высовываться…

И тут Кирилл увидел девушку с загипсованной рукой. Цель.

Девушка в гипсе, парень — наверное, муж — и ребенок.

Они бежали вдоль парапета у самой реки. Парень прижимал ребенка к груди, закрывая малыша плечом от возможной опасности. Девушка семенила на полшага сзади, пригибаясь, как под артобстрелом. До них было не более сорока метров.