Чужие смешные печали - [7]

Кричу -- а в ответ только кобчики выныривают из тьмы! Нырк-нырк-нырк!

Так, слышь, что оказалось-то? Ребятишки местные, тимуровцы ушастые, подшутили над стариком пьяным -- завезли телегу в колхозный пруд. Вот! А ты -- "космос, космос"! Видали мы твой космос!

Где ты такую ересь только находишь? Может, и Тонька твоя -инопланетянка? Я у нее задницу мерил. Восемнадцать моих кулаков задница!!! Да она с ней ни в один космический корабль не влезет!

Давай-ка лучше разговейся. (Наливает) Водка лечит.

АВДЕЕВ. Сказал, отстань.

ПЕТРУНИН. Тьфу ты, надо было лучше у магазина остаться -- там хоть люди нормальные! (Берет стакан) Эх, горько да жидко, прям как наше счастье. (Выпивает, морщится. Торопливо -- Авдееву) ...Дай! Дай че-нибудь зажевать!

Авдеев дает ему несколько своих таблеток. Петрунин машинально разжевывает их. Лицо у него перекашивается.

ПЕТРУНИН. Ты че мне дал???!!!

АВДЕЕВ. Лекарства свои, у меня больше нет ничего.

ПЕТРУНИН. (Корчится) Екарный плеядинец! Курвин сын! Че ж ты со мной делаешь-то??? Инопланетянин мокринский! Ты б мне еще стрихнину подсыпал!!!

АВДЕЕВ. Щас твоя Матильда придет -- черной икры тебе с маслом подсыплет.

ПЕТРУНИН. (Кричит) Антонина! Антонина!

АНТОНИНА. (Выглядывает в окно) Что тебе?

ПЕТРУНИН. Мне твой Авдеев все печенки таблетками отравил. Вынеси хоть огурчик!

АНТОНИНА. Да не до тебя мне.

ПЕТРУНИН. Вынеси! Помираю!

АНТОНИНА. Ну сейчас, сейчас! Не отвяжешься же.

ПЕТРУНИН. Скорей.

АНТОНИНА. Не помрешь. Мужик с водкой и лапоть съел.

На! ( Ставит перед ним тарелку с солеными огурцами) Пока Валька не видит.

...Господи, господи, все перепуталось, какой-то камень на душе.

ПЕТРУНИН. (Ест огурец) Как в жилу огурчик-то! Ой, француженка ты наша! А то с твоим Авдеевым -- только анализы сдавать! (Наливает и ей) Что тебя заботит, Антонина? Я тебе прощаю нынче все грехи.

Петрунин подает Антонине. Та рассеянно берет его.

АНТОНИНА. Ну разве что для храбрости? А то ум за разум заходит...

ПЕТРУНИН. Ты какая-то задумчивая, Тоня. Хороши ли твои дела, душа моя?

АНТОНИНА. Не знаю, Петрунин. Такие дела -- то ли смеяться, то ли плакать.

ПЕТРУНИН. Это, значит, живешь полнокровной жизнью.

АНТОНИНА. От такой жизни только бы не завыть. Плохо как без мужика-то. Опереться не на кого. Сейчас бы так вот прижалась к нему: -- Как, милый, быть?... А он мне: -- Вот так и так... И сразу бы все прояснилось.

Хоть ты, Петрунин, скажи мне что-нибудь доброе?

ПЕТРУНИН. (Выпивает) Не ссы в тумане, Тоня, подавай гудки. (Пауза)

АНТОНИНА. Э-э-эх!.. (Уносит тарелку с огурцами в барак)

АВДЕЕВ. Как меня скрутило, я на многие вещи стал смотреть пристально. Ходил в лесоцех. Заказал на всякий случай тесу на гроб. А че? Надеяться не на кого, пусть стоит у меня в сарае, в углу. Мне он мешать не будет.

А то живем так, будто смерти вообще не существует. Хоть помнить буду!..

Что за создание такое, Петрунин, человек? Где правда? Нет ее, правды. Есть одни правдишки. У тебя своя правдишка. У нее -- своя... Один лежал целыми днями -- о чем только не передумал. Вот, говорят, на Земле человек -царь природы. Вот человек, а вот комар или клоп. Прихлопнешь клопа -- и не задумаешься. Вроде, даже полезное дело сделал. А человек -- куда там, высший разум!

На Земле-то мы, может, и высшие разумы... А что если во Вселенной -- мы вроде таких же клопов или комаров?! Прихлопывает нас Вселенная и даже не задумывается.

У тебя, Петрунин, гвоздей нет?

ПЕТРУНИН. На саркофаг? По субботам не подаем. Откуда у меня столько гвоздей? На что путное -- я бы, может, дал. А твою блажь тешить -- ...

Не спеши, еще успеешь в земле накувыркаться. Ты остынь, Петя. Вылечишься -- будешь как все.

АВДЕЕВ. ...Куда идти?.. Как жить?

ПЕТРУНИН. Любишь?

АВДЕЕВ. Тоскую.

ПЕТРУНИН. А ты поди купи цветов, шампанского. Подойди к ней и скажи: -Антонина, голубка моя, люблю тебя!

Вот увидишь, растает, как масло под черной икрой.

Появляется Валентина Петрунина. Она видит бутылки на столе. Молча ставит на землю сумки и идет в дом Хлопушиной. Через мгновение оттуда слышны шум и крики. Еще через несколько секунд Петрунина выволакивает за волосы Хлопушину во двор.

ПЕТРУНИНА. (Таскает Хлопушину за волосы) Я тебе говорила, не притрагивайся к моему!!! Я тебе говорила???!!!

ХЛОПУШИНА. (Почти не сопротивляясь) Боже, боже мой!.. Да что же это?!.. Боже!.. (Плачет)

ПЕТРУНИНА. Живи, как хочешь, а к нам не лезь! Не лезь! Все космы повыдергаю! Простота хуже воровства! Простота хуже воровства!

Антонина Крупнова выбегает на крики из барака и вырывает Хлопушину из рук Валентины.

АНТОНИНА. Ты что, Валька, рехнулась совсем, что ли?! Ты чего на бабушку-то?

ПЕТРУНИН. (Вынимает из-за голенища топор) Т-а-ак!.. (Идет на жену) Поглядим! Тебе, курва, кто позволял обижать интеллигентную женщину? Поглядим!

ПЕТРУНИНА. Уйди! Уйди! Милиция! Я милицию позову! Я беременная! Мне все можно!

ПЕТРУНИН. (Резко возвращается и вонзает топор в стол) Так! Хорошо! Не будем! Ночью поговорим, по-культурному!

АНТОНИНА. Ты, Валька, как с цепи, ей-богу, сорвалась.

ПЕТРУНИНА. Сгоношились, сгоношились вы тут все! У него же опять в каждом глазу по пол-литре плещется, а вам забава. Развлечение! Добренькие! Старуху пожалели! А что ж эта старуха из меня все жилы вытянула? Кто ее просит?! Благодетельница! Шла бы ты со своей благодетелью в другое место! Не ее, а меня ночью пьяный боров пинать будет, моего ребеночка! Расстреляла бы тебя за такую доброту!