Чужие смешные печали - [10]

АНТОНИНА. Все?

ПЕТРУНИН. Все.

ПЕТРУНИНА. (С надеждой) И больше ничего?

ПЕТРУНИН. И больше ничего.

...Ну, может еще пиво?..

ХЛОПУШИН. Ты, Петрунин, дзен-буддист какой-то. Тебе в Тибет надо, к монахам. Ты бы там у них самым главным был.

ПЕТРУНИН. Не знаю, не знаю. Мне и тут неплохо. Умный человек нигде не пропадет.

АНТОНИНА. (Вздыхает) Нигде, нигде... (всхлипывает) Хоть за границей... Ой, мамоньки мои...

ПЕТРУНИНА. Тоня! Тонюшка! Как же ты там? Что делать-то надо? А как не полюбишь его?

АНТОНИНА. Ой, не знаю. Не береди ты мою душу. (Вынимает фотографию своего Жака) Все сделаю, чтобы полюбить... Костьми лягу!..

ПЕТРУНИНА. Господи!.. Господи!..

АНТОНИНА. Загрустили?.. Кто ж на празднике грустит?!

Давай, Петрунин, заводи гармонику! Плясать хочу, подавай мне кавалера! (Поет)

На меня опять надета новая кофтенка -

Будет милке моему ночью работенка... И-э-э-х!

Ой, как с этим гармонистом познакомиться хочу -

Красоты моей не хватит, чем угодно доплачу.

ПЕТРУНИН. Слышь-ка, Антонина! Я что-то так и не допек. Ты, говоришь, продала квартеру-то. А какой дурак эту развалину купил?

АНТОНИНА. (Хлопушину) Ну?.. Говорить, что ли? Или молчать?

ХЛОПУШИН. Я. Этот дурак, как ты выражаешься, я.

ХЛОПУШИНА. Андрей!.. Значит, ты остаешься...

Но... я не понимаю... где ты взял денег? Ведь это, наверное, стоит очень дорого?

ХЛОПУШИН. Да, недешево.

ПЕТРУНИН. Ограбил кого-нибудь, а, парень?

ХЛОПУШИНА. Я не понимаю.

ХЛОПУШИН. Можно, я объясню тебе все потом?.. А впрочем... (Наливает бокал шампанского и подает его Хлопушиной) ...Я вовсе не остаюсь. Я тебе говорил, что мне срочно нужны средства. Я должен уехать. Меня ждут дела в Москве.

...Я продал твой дом. И библиотеку. В хорошие руки. Ты будешь жить в комнате Антонины.

ХЛОПУШИНА. (Отпивает шампанского) Продал?.. Я не понимаю...

ПЕТРУНИН. О-о-о, и не поймешь... Недолго музыка играла.

ХЛОПУШИНА. Что?.. Что такое?.. Что вы на меня все так смотрите?

Андрей, я, видимо, выпила лишнего. Я не понимаю, о чем ты говоришь. Продал? Дом? Это шутка.

ПЕТРУНИНА. Господи, беда-то какая...

ХЛОПУШИНА. Беда?.. Как вы смешно говорите, Валя. Откуда беда? Какая беда?

ХЛОПУШИН. Не слушай их, старушка. Ничего не случилось.

Ты поживешь в комнате Антонины. Я помогу тебе перенести вещи. Потом, когда я устроюсь в Москве, я заберу тебя к себе... мы будем жить вместе, долго-долго. И никто нас не сможет разлучить.

ПЕТРУНИН. Хороший человек. До дна маслян. Почти как я.

...Вещички-то когда переносить?..

ХЛОПУШИН. Когда, Антонина?

АНТОНИНА. (Мрачно) Да хоть сейчас. Я уже собралась. Осталось купить на вокзале билет.

Пауза. Хлопушина обходит всех и оглядывает, как бы не узнавая.

ХЛОПУШИНА. ...А я все думала, где взять столько тапочек для музея?... Жалко паркет. Правда? Ведь жалко паркет?

Как же они называются? Как называются? Я стара, я все забываю... Да, бахилы!!! Бахилы для всех посетителей, для всего города. Нужно срочно написать в Москву! Сто пар бахил. Двести пар бахил. Тысяча пар бахил. Это очень важно!.. (Бессильно опускается на стул)

ХЛОПУШИН. Я надеюсь, со временем ты поймешь: никому, кроме нас с тобой, Сергей Викторович здесь не нужен.

ПЕТРУНИН. И тут интеллигентно сказал.

Появляется Авдеев в костюме, в белой рубашке и в галстуке. В руках -цветы и шампанское.

АВДЕЕВ. Опять гульба? Веселитесь?

ПЕТРУНИН. Обхохатываемся. До слез. Садись и ты.

АНТОНИНА. Глотни, Авдеев, шампанского. Проводи меня!

АВДЕЕВ. ...К-куда?

АНТОНИНА. Уезжаю!.. Все!!! Квартиру продала, чемоданы упаковала.

Пауза. Авдеев наливает себе полный стакан водки. Выпивает.

АВДЕЕВ. До свиданья, Тоня. Прости меня. (Падает)

ПЕТРУНИНА. Ой, да что же это?!.. Убился же!!!..

ПЕТРУНИН. Да цыц ты!!! Каркаешь!.. Сдюжит! Чего тут? Стакан всего! С непривычки это. Регулярности нет, практики. Неси его в сарай!

АНТОНИНА. Эх, Авдеев! И тут ты!.. Весь праздник коту под хвост. (Встает, взваливает на себя свои чемоданы)

Ладно, вы уж тут без меня!.. Не поминайте бабушку лихом!

ПЕТРУНИНА. Да куда ты, Тоня? Надо же проститься!

АНТОНИНА. Прощай!.. Прощай!.. (Торопливо обнимает и целует)

ХЛОПУШИНА. Да мы вас проводим!

АНТОНИНА. Нет уж, нет! Этого я не люблю! Нет! Нет! Долгие проводы -лишние слезы! Отрезала, так отрезала. А то еще вернусь...Прощайте! Прощайте! Прощайте!

ПЕТРУНИНА. Я тебе за буфетик-то -- варенья вышлю, клубничного... Там ведь у них нет! (Плачет) Тонечка!.. Тонечка моя!..

ХЛОПУШИНА. (Андрею) Пойдем, Андрей... Она ушла...

Мы можем переносить вещи.

КАРТИНА ВТОРАЯ.

Прошло несколько дней. Тот же двор. Утро.

Петрунин и Авдеев заканчивают приваривать решетки на окна и устанавливать железную дверь для новых хозяев хлопушинского особняка.

ПЕТРУНИН. Золотой калым! За такую плевую работу -- и такие деньжищи. Откуда у них столько денег?

АВДЕЕВ. А ты не знаешь?!

ПЕТРУНИН. А, ну да...

АВДЕЕВ. ...Чувство, будто... какую пакость делаю.

ПЕТРУНИН. Это бывает. Я себя всегда так чувствую, когда коньяк пью.

АВДЕЕВ. (Садится за стол) Перекур.

ПЕТРУНИН. Э...э... сказано, к обеду закончить. Значит, надо закончить.

АВДЕЕВ. Успеем, не ной. Который день тут колупаемся.

ПЕТРУНИН. (Смотрит на хлопушинский дом) Эх, пожить бы на широкую ногу! По-барски! С цыганами, с шампанским!..