Чужие миры - [23]

— Ты бы видел эти условия, — и Зур скорчив гримасу, добавил, — Не знаю, как сейчас, но в мою бытность, на Марсе, и то было гораздо лучше.

— В каком смысле?

— Да в прямом. Везде, где мне пришлось побывать, сплошные пустыни, горы и соленые океаны. Растительный мир скудный. Поэтому и пища у них своеобразная. Одно слово — ботва.

— А животный мир?

— Тоже не блещет разнообразием.

— И все же, даже в этих условиях, разумная жизнь существует.

— Вот именно, что существует. Тридцать лет живу с ними бок о бок, а не могу привыкнуть и понять, как они могут существовать в таких условиях?

— Разумная жизнь преодолеет любые трудности. Мы же смогли сделать пригодными для жизни Луну, Марс, спутники.

— Понятное дело. Просто я сравниваю с Землей, Марсом, другими планетами галактики, и вижу это разительное отличие. И потом, когда мы заселяли другие миры, у нас была техника, до которой им еще расти и расти.

В этот момент у Зура раздался звонок по видеофону. Разговор шел на местном языке. Когда экран погас, Зур извинился и сказал, что его срочно вызывают, но вечером обещал вернуться. Уже в дверях, он обернулся и произнес:

— Рекомендую покопаться в компьютере и поближе познакомиться с цивилизацией, в которой придется жить. Переводчик с местного языка не очень, но как говорится, какой есть, — и, подмигнув, закрыл за собой дверь.

Оставшись один, Михаил почесал за ухом, потом взял фляжку, оставленную Зуром, и допил остатки виски. С непривычки, голова кружилась, а мысли расплывались, перескакивая с одного на другое.

— Камигоны, мимикрозы, бред какой-то, — мысленно произнес Михаил и, завалившись на постель, заснул мертвецким сном. Все же события последних дней и наступившая вслед за этим развязка, да и виски, дали о себе знать. Во сне он снова оказался на корабле в кают-компании, где за столом сидели, улыбались и о чем-то болтали Лавкони, Авдул и Саманта. Командир молча пил чай с сухариком, иногда смеялся над очередным анекдотом, рассказанный Авдулом, а он, Михаил, зная, что произойдет со всеми ними, старался предупредить, и как часто это бывает во сне, ничего не мог сделать. Пытался, но ничего не получалось, словно его не было среди тех, кто сидел за столом, а он лишь откуда-то издалека наблюдает за ними не в силах что-либо изменить. Он даже кричал что-то, и вроде его услышали и повернулись в его сторону, но именно в этот момент он проснулся.

— Что, экипаж приснился?, — спросил Зур, пристально глядя на Михаила.

— Вроде того.

— Во-во. И мне поначалу все снился наш экипаж, корабль и как я стою на вахте. Все пытаюсь куда-то добежать, предупредить, а все заняты своим делом и никто не слышит меня. Просыпаешься в поту и горький осадок не то от бессилия, не то от горечи, что все так нелепо произошло и именно с тобой. Отец полжизни провел на Марсе. В стольких передрягах побывал и ничего. Да и я в космосе отлетал почти десять лет, прежде чем улетел в неизвестность. Одно слово — судьба, — подытожил сказанное Зур.

Михаил молча приподнялся с постели, потом встал, и словно вспомнив что-то, спросил:

— А тот, кого я подстрелил, пришел в себя, не в курсе?

— Не знаю, а что?

— Так просто. Он как вообще ценный трофей, или наоборот, создаст проблемы?

— Вряд ли. Багзов никто не любит. Скорее всего, допросят, выудят из него всё, что знает и пустят в расход. У них тут не церемонятся.

— Так сказать, свой менталитет?

— Может и так. Жизнь в колониях, как они называют свои планеты, суровая, а с тех пор, как началась война, стала еще труднее. Помню, лет пять назад, чудом спаслись. Один из кораблей Лифинга так стремительно вошел в район, где мы располагались, что не двигайся мы встречным курсом на приличной скорости, вряд ли в живых остались. Ох, и напился же я тогда, вдрызг.

— Странно всё это, — задумчиво произнес Михаил.

— Что именно?

— Да, всё. Какой-то Лифинг, создавший армию биороботов и живущий одной целью — бессмысленной войной против рас, живущих в этой галактике. Чего он добивается? Вернуться домой — нет, уничтожить здешние миры — тоже вряд ли. Тогда что? Тупо подчинить их себе, но для чего? Убей бог, не понимаю.

— А ты откуда все это знаешь?

— Тот пленный, что я подстрелил, прежде чем впасть в кому, кое-что рассказал мне.

— Вот оно что. Я тебе так скажу, насчет Лифинга, — Зур помедлил, и добавил, — все мы в той или иной мере мечтаем быть богами вселенной. А тут представилась такая возможность.

— Брось. Тут что-то другое. Я, как медик, считаю это просто психическим заболеванием. Лучше было направить усилия на то, чтобы понять, как вернуться обратно.

— Это ты так считаешь, а он иначе. В этом и разница. Ладно, это всё разговоры в пользу бедных. Я собственно чего вернулся, моё начальство хочет с тобой встретиться.

— На предмет?

— Понятия не имею. Я привык лишних вопросов не задавать, как говорится, меньше знаешь, лучше спишь.

— Раз не знаешь, пошли.

Михаил взглянул на себя в зеркало, поправил растрепавшиеся волосы и поплелся за Зуром. На лифте спустились на один уровень, и, повернув направо, пошли по коридору. По пути несколько раз, встречали членов команды, которые с удивлением засматривались на чужеземцев.