Чужие - [266]

— Часы продолжают отсчет.

Одиннадцать секунд.

— Но он больше не подключен к бомбе, — широко улыбаясь, сказал Паркер.

— В этом чертовом детонаторе есть обычная взрывчатка, — объяснил Альварадо.

Детонатор выскочил из бомбы прямо в руки Доминика. Он увидел, что часы продолжают отсчет времени, и почувствовал, что их следует остановить, хотя опасности ядерного взрыва уже нет. А потому он просто остановил их усилием воли. Подсвеченные цифры замерли на 0:03.

0:03.

Паркер, не привыкший к роли волшебника, запаниковал с наступлением нового, хоть и не такого серьезного кризиса. Будучи уверен, что его волшебная способность истощилась, он выбрал образ действий, точно отвечающий его характеру. Издав боевой клич, наподобие крика Джона Уэйна в одном из его ранних фильмов, Паркер развернулся и бросил детонатор, словно гранату, к дальнему концу пещеры. Он знал, что не добросит его до стены, но надеялся, что тот улетит достаточно далеко. Отпустив детонатор, он тут же плюхнулся на пол; другие уже сделали это.

Доминик целовал Джинджер, когда сверху до них донесся звук взрыва, от которого оба подпрыгнули. На миг он подумал, что Брендану не удалось разоружить бомбу, потом понял, что ядерный взрыв обрушил бы на них потолок.

— Детонатор, — сказала Джинджер.

— Идем, — сказал он. — Посмотрим, все ли целы.

Лифт неторопливо полз вверх. Когда они поднялись на второй уровень, сотрудники хранилища уже заполнили главное помещение; услышав взрывы, все пришли с оружием.

Держа Джинджер за руку, Доминик протиснулся сквозь толпу к тому месту, где оставил Брендана с первой бомбой, и увидел Фей, Сэнди и Неда. Потом Брендана. Живого и невредимого. Д’жоржу, Марси. Паркер появился справа и обнял по-медвежьи его и Джинджер:

— Видели бы вы меня, ребятки. Если бы у них были я и Оди Мёрфи, Вторая мировая закончилась бы через полгода.

— Начинаю понимать, почему Доминик в восторге от вас, — сказала Джинджер.

Паркер вскинул брови:

— Конечно же, моя дорогая! Знать меня — значит любить меня.

Неожиданно раздался тревожный крик, испугавший Доминика: он считал, что все опасности уже позади. Посмотрев в ту сторону, он увидел, что Фалкерк, воспользовавшись суматохой, увернулся от Джека и Эрни и выхватил револьвер у одного из сотрудников хранилища. Все отпрянули от него.

— Бога ради, полковник! — крикнул Джек. — Все кончено. Кончено, черт вас побери!

Но Фалкерк намеревался продолжать свою личную войну. Его серые прозрачные глаза горели безумием.

— Да, — сказал он. — Все кончено, и я не буду изменен, как вы. Вы меня не достанете.

Прежде чем кто-либо успел остановить полковника или догадался вырвать оружие из его рук силой телекинеза, он сунул ствол себе в рот и нажал на спусковой крючок.

Вскрикнув от ужаса, Джинджер отвернулась от падающего тела. Доминик сделал то же самое. Отталкивала не сама эта чертова смерть, а отсутствие в ней смысла, ведь человечеству оставалось сделать всего один шаг, чтобы раскрыть тайну бессмертия.

3 Переход

Когда сотрудники Тэндер-хилла заполнили пещеру и окружили корабль — большинство их никогда его не видели, — Джинджер, Доминик и другие свидетели, вслед за Майлсом Беннеллом, вступили на его борт.

Внутри, как и снаружи, ничто не поражало взгляд, не было никаких сложных и мощных машин, которые рассчитываешь увидеть на корабле, отправляющемся в такое путешествие. Майлс Беннелл объяснил, что в этой области инопланетяне продвинулись далеко за рамки земных представлений — вероятно, даже вышли за пределы физики в земном понимании. Внутри находилось одно длинное помещение, почти все было серым, унылым, безликим. Теплого золотистого свечения, наполнявшего корабль вечером 6 июля и посещавшего Брендана в его снах, не было. Только ряд обычных рабочих ламп, повешенных учеными для удобства.

Несмотря на простоту помещения, ему были свойственны теплота, притягательность и волшебство, которые странным образом напомнили Джинджер кабинет отца на задах его первого ювелирного магазина в Бруклине — тот самый, который всегда служил его штабом. Стены святилища украшал только календарь, мебель была недорогая, старая, сильно подержанная. Простая. Даже унылая. Но Джинджер эта комната всегда казалась великолепной и волшебной — Джейкоб редко работал в ней, зато часто усаживался там с какой-нибудь книгой и нередко читал дочери вслух. Иногда это был детектив, иногда — фэнтези про гномов и ведьм или про другие миры, иногда — шпионский триллер. Когда Джейкоб читал, тембр его голоса становился гулким, зачаровывающим. Маленький серый кабинет куда-то исчезал, Джинджер целыми часами представляла, как расследует странное дело на туманных болотах с Шерлоком Холмсом, отмечает с хоббитом Бильбо Бэггинсом его день рождения в Торбе-на-Круче, внутри горы, или присутствует вместе с Джимом и Уиллом на таинственном карнавале из замечательного романа Брэдбери. Кабинет Джейкоба был не только тем, чем казался. И хотя этот корабль ничем его не напоминал, он тоже представлял собой нечто большее, чем могло показаться на первый взгляд: под непримечательной оболочкой таились чудеса, великие тайны.

Вдоль каждой из длинных стен располагалось по четыре гробоподобных контейнера, казавшиеся высеченными из полупрозрачного, молочно-голубого вещества, вроде кварца. Майлс Беннелл сказал, что это устройства, в которых путешественники совершали долгие перелеты: жизнь их почти останавливалась и они старели в пятьдесят раз медленнее обычного — пятьдесят земных лет проходили для них как один год. Пока они спали, полностью автоматизированный корабль мчался сквозь пустоту, с помощью сенсоров и датчиков прощупывая пространство — не обнаружится ли признаков жизни в сотнях тысяч солнечных систем, мимо которых он пролетает.