Чужие интриги - [32]

Впрочем, эта уловка не срабатывала тогда – не сработала и сейчас. Открыв глаза, Барри обнаружила, что она по-прежнему в спальне Грея Бондюрана, а ее одежда – вернее, то немногое, что от нее осталось, – в полном беспорядке.

Как и все остальное.

Собравшись с мыслями, она сползла с постели и крадучись вышла из спальни. В душе по-прежнему шумела вода – сумка Барри валялась там же, где она ее бросила. Сунув туда порванный лифчик, Барри со вздохом направилась к выходу.

Уже взявшись за ручку двери, она нерешительно замялась. Что это было? Барри представила, как будет корчиться от стыда, и ей на миг стало страшно. Она сама не понимала, как такое могло случиться, поэтому просто не стала терзать совесть в тщетных попытках оправдаться или найти хоть какое-то объяснение.

Это просто случилось. Нет, не так – она позволила этому случиться. Одна маленькая поправка, одернула себя Барри – не просто позволила, а сделала все, чтобы это случилось. Так сказать, свершившийся факт. Тут уже ничего не изменишь.

Дорого же ей обойдется этот опыт. Все, что оставалось, это жить дальше, смирившись с последствиями, постараться извлечь из полученного опыта максимум пользы и надеяться, что ей удастся сохранить хоть каплю достоинства. А пока попробовать хоть что-то узнать – в конце концов, не зря же она тащилась в такую даль!

Когда он зашел на кухню, Барри поджидала его там, готовая защищаться.

– Просто для протокола, мистер Бондюран… не знаю, что это было.

– Зато я знаю, мисс Тревис. Исключительно для протокола! – Он невозмутимо вынул из шкафчика кружку и налил себе кофе из кофейника. – Где там ваш блокнот? Думаю, вам стоит записать. – Он повернулся к ней: – Это называется «от души потрахаться».

Барри непроизвольно вздрогнула, как от удара, и невольно закусила губу.

– Надеетесь, что я уйду, если вы будете вести себя, как скотина? Уверяю вас, это не сработает.

– А что сработает?

– Поговорите со мной.

– Будь я проклят, если соглашусь это сделать, – с яростью выпалил он. – Знаете, почему я уехал из Вашингтона? Из-за журналюг. Такие, как вы, готовы душу дьяволу продать ради сенсационного репортажа. А коли не получается, то вы свои «жареные факты» готовы из пальца высосать! – Он окинул ее уничтожающим взглядом. – Хотя вы, мисс Тревис, нашли свой собственный, оригинальный способ. Вы даже ничего не продаете – так сказать, отдаете задарма.

– Это вышло… случайно. – Барри смущенно потупилась.

– Не думаю. Мой дружок чувствует, когда его ждут с распростертыми объятиями.

Барри до боли закусила губу, чтобы промолчать. А заодно и удержаться от слез – хватит с нее на сегодня унижений!

– Пожалуйста, мистер Бондюран! – взмолилась она. – Неужели вы не понимаете, что я просто пытаюсь сохранить то, что еще осталось от моей профессиональной чести.

– Не знал, что она у вас имеется.

– Неужели я похожа на женщину, которая явилась сюда исключительно ради того, чтобы вас соблазнить? – подбоченившись, фыркнула Барри.

– Честно говоря, не очень. – Бондюран окинул взглядом ее мятую, растерзанную одежду. – Но помнится, когда дошло до дела, вы не очень возражали.

– Послушайте, я приехала исключительно ради того, чтобы задать вам несколько вопросов о Мерритах.

– Сколько раз повторять? Я ни слова вам не скажу!

– Даже для того, чтобы убедить меня, что все, о чем писали таблоиды, – ложь от первого до последнего слова?

– Естественно, ложь.

– У вас не было романа с миссис Меррит?

– Не ваше собачье дело!

– Это из-за вас она несчастна?

– При чем тут я? Она горюет и неудивительно, ведь она потеряла ребенка.

– А вы уверены в этом?

– Уверен ли я?

– Да, уверены ли вы, что он умер? Вам не приходило в голову, что маленького Роберта Раштон Меррита могли убить?

Глава 11

Грей, негромко выругавшись сквозь зубы, повернулся к Барри спиной. Таким, как эта репортерша, только дай палец, они и руку откусят. Она задавала вопросы с такой же страстью, с какой занималась любовью.

Еще не успев разбудить ее, Бондюран сообразил, кто перед ним – та самая настырная журналистка, сумевшая пару дней назад взять интервью у Ванессы Меррит. Вероятно, ей просто не удалось выяснить то, что она хотела. Он так и думал, что рано или поздно кто-то из ее братии появится на пороге его дома, заставив его вновь пройти через этот кошмар. Неделями Бондюран копил злость в ожидании неизбежного вторжения.

Может, поэтому он не чувствовал себя виноватым из-за того, что произошло между ними. Да, он был груб, но вынужденное воздержание сводило его с ума. А она, похоже, не возражала – и это еще мягко сказано. Ничем иным это и не могло закончиться.

Вообще-то Бондюран сильно сомневался, что она притащилась в такую даль ради того, чтобы его соблазнить. Длинная юбка, свитер, грубые ботинки вряд ли могли разбудить чьи-то сексуальные фантазии. Глаза у нее припухли, под ними темнели «потеки» туши, помада размазалась, а волосы торчали в разные стороны.

Зато у нее был просто невероятный голос. Голос, словно сотканный из солнца пополам с медом. Он не только обещал потрясающий секс – даже просто слушать его было наслаждением.

Но если эта дамочка рассчитывает, что, переспав с ним, сможет обвести его вокруг пальца, то сильно ошибается. Ее попытка вломиться к нему в дом, нарушить его частную жизнь не вызывала ничего, кроме презрения. Только сейчас он презирал ее еще сильнее, чем раньше. Собственно, ничего другого она и не заслуживала.