Чужие грехи - [10]

Во тьме заровианской ночи, когда сквозь редкие прогалины в облаках едва успевают моргнуть одна-две звездочки, невозможно определить направление движения. Но далеко справа мне слышался знакомый шум – прибой у берега. На этот-то звук я и плыл не торопясь.

По мере продвижения звук становился все громче, и вскоре я опустил ногу в попытке нащупать дно. Не дотронувшись, я поплыл дальше. Вторая попытка оказалась успешнее, и я встал, но тут же был сбит с ног огромной волной. Я с трудом поднялся и, полуплывя, полупродвигаясь по дну, потащил свое измученное тело вперед, пока не выбрался на песчаный берег, подальше от прибоя.

После короткого отдыха я вновь встал и двинулся дальше в глубь суши, где вскоре наткнулся на густой папоротниковый кустарник. Землю под изогнутыми ветвями покрывал мох вытянулся на нем, благодаря небо за столь мягкое ложе, и вскоре заснул.

Меня разбудили голоса, раздававшиеся совсем рядом со мной. Уже вовсю светило солнце, обещая прекрасный день. Мои шелковые розовые одеяния давно высохли, как и ремни, ставшие заскорузлыми от воды.

Судя по звукам, разговаривали двое – мужчина и девушка. Поначалу я не мог разобрать, о чем идет речь, поскольку, лежа в полусонном состоянии на мху, вглядывался в окружающее сквозь шелестящие под ветром листья папоротника. И: тут мужчина повысил голос.

– Ты же прекрасно знаешь, кузина Лорали, что и твои родители, и я желали бы этого брака, – сказал он на патоа. – Разве этого недостаточно? Неужели же ты настолько не уважаешь волю отца и матери, что воспротивишься им ради какого-то каприза?

– Вовсе не из-за каприза, кузен Гадримель, – ответила девушка ясным, мелодичным голосом. – Просто я не люблю тебя. О чем же тут говорить?

– Да откуда ты можешь знать? – возмутился он. – Ведь мы только вчера впервые увидели друг друга. И всего лишь несколько минут побыли наедине. Я даже пальцем тебя не коснулся. Я мог бы заставить тебя полюбить меня, как и…

– Как и бесчисленное множество других. Но пойми меня, раз и навсегда. Ни один мужчина не заставит меня полюбить его, как и я сама не смогу себя заставить полюбить кого-то, даже в силу дочернего долга.

Не желая выступать в роли подслушивающего, я встал, собираясь принести извинения и удалиться. Но тут я услыхал негромкое:

– Посмотрим.

Послышались звуки борьбы и вскрик от страха.

Прорвавшись сквозь кустарник, я выскочил на покрытый мхом газон, посреди которого журчал фонтан. За фонтаном я рассмотрел девушку, отбивающуюся от объятий высокого юного блондина с едва пробивающейся соломенной бородой. Оба были облачены в розовое королевское: платье.

– Отпусти меня, животное!

Большие карие глаза девушки сверкали словно молнии, а густые каштановые локоны разметались над головой. Даже злости своей она оставалась прекрасной – более прекрасной, чем любая из всех женщин, которые встречались мне на всех трех планетах.

Я прыгнул вперед, схватил юношу за воротник и дернул назад, говоря:

– Если уж у вас есть желание этим утром побороться, то позвольте предложить вам более серьезного противника, принц Гадримель.

Он отпустил девушку и попытался повернуться, я же стал закручивать воротник вокруг его шеи. Он потянулся к торку, но я схватил его за запястье и заломил ему руку за спину. Он стал вопить, призывая охрану, и тогда я толкнул его, отчего он полетел головой вперед в заросли папоротниковых.

Я повернулся и поклонился девушке, раскрасневшейся и тяжело дышащей после борьбы.

– Извините, ваше высочество, если помешал. Но мне показалось, что вы выражали свое неудовольствие происходящим.

– Вы правы, и я в долгу у вас, принц?..

– Принц Зинло из Олбы, – подсказал я. – К вашим услугам.

– А я – принцесса Лорали из Торгана, – сказала она с улыбкой, от которой на щеках появились две восхитительные ямочки. – Прошу вас, скажите мне…

Наш диалог был прерван появлением юноши, который, выбравшись из кустарника, врезался между нами со скарбо наголо.

– Мощи Торта, – рявкнул он. – Ты подписал себе смертный приговор, принц Зинло.

И тут же он нанес удар скарбо, от которого я лишился бы головы, если бы не отпрыгнул назад. Тут же я вытащил мое оружие и принял бой. Мгновенно определив, что противник не является мастером фехтования, я разоружил его и поднял его оружие, пока он приходил в себя от изумления.

– Вы уронили скарбо, – сказал я. – Позвольте мне. – И я протянул ему оружие эфесом вперед.

Он вновь сделал выпад, и вновь я обезоружил его с той же легкостью, что и предыдущий раз, тут же подскочил и поднял его оружие.

– Я думаю, мне стоит оставить этот скарбо у себя, – сказал я. – Похоже, вы не знаете, как с ним обращаться, и можете пораниться.

Он схватился за торк, но я, предвидя это, рубанул по поясу. Оружие упало на мягкий мох, и я пинком отправил его в заросли.

Он сжался, как в ожидании смертельного удара, но тут же посмотрел куда-то за меня и воскликнул:

– Клянусь шестнадцатью королевствами Рибона! Оглянитесь!

Решив, что это уловка, я не стал оглядываться, но тут же послышался вскрик принцессы Лорали и лязганье оружия. Я обернулся и увидел, как она бьется в руках дворянина в лиловом, в котором я мгновенно узнал моего соперника из башни – Талибоца! Стоящий позади него на земле олбанийский корабль объяснял присутствие дворянина здесь. Четыре крепких воина бежали ко мне со скарбо наголо.