Чужие - [37]

Рипли отставила чашку в сторону и вытерла коричневые капли с подбородка девочки. Под туго натянутой кожей легко прощупывались еще не окрепшие косточки.

– Ай-яй-яй, – засмеялась Рипли. – Получилось чистое пятно. Кажется, я перестаралась. Что ж, придется доводить начатое до конца, уж слишком выделяется чистое место.

Из открытого пакета Рипли достала гибкую пластиковую бутылку со стерилизованной водой, смочила салфетку и принялась стирать с лица Ребекки застарелую грязь, въевшуюся сажу и оставшиеся следы какао. Рипли терла на совесть, но девочка сидела тихо и не сопротивлялась. Лишь ее яркие голубые глаза впервые подали признаки жизни и повернулись к Рипли.

Рипли разволновалась, но постаралась скрыть свои чувства.

– Не верится, что под всей этой грязью скрывается девочка, – приговаривала она, с преувеличенным вниманием рассматривая салфетку. – Здесь столько грязи, что впору начинать раскопки. – Наклонив голову, она критически оценила результат своей работы. – В самом деле девочка. И к тому же хорошенькая.

Рипли оглянулась и с облегчением заметила, что никто не спешит возвращаться из центра управления. В этот момент любое вмешательство могло разрушить хрупкий мостик, который Рипли с таким трудом воздвигла между собой и Ребеккой с помощью горячего шоколада и чистой воды.

Но причин для беспокойства не было. В центре управления все столпились возле главного терминала. За пультом сидел Хадсон, остальные с нетерпением ждали результатов.

На главном экране появилась трехмерная схема колонии. Подчиняясь командам Хадсона, схема медленно поползла сначала вправо, потом вверх. Сейчас Хадсон совсем забыл о зубоскальстве, он молча что-то выискивал. Ни одного грубого слова, ни единого ругательства не сорвалось с его языка. Хадсон работал. Если он и ругался, то лишь про себя. Компьютер знал все, но поиск правильных вопросов был мучительно медленным процессом.

Тем временем Берк осматривал другие устройства центра управления. Чтобы лучше видеть экран, он отошел на шаг в сторону и шепотом спросил Гормана:

– Что он ищет?

– ПП. Персональные передатчики. Каждому колонисту по прибытии на Ахеронт имплантировали такой передатчик.

– Я знаю, что такое ПП, – тихо сказал Берк. – Их производит наша Компания. Я хотел сказать, что не вижу смысла в поисках сигналов ПП. Останься в комплексе кто-то в живых, мы бы давно нашли его. Или он нас.

– Не обязательно, – вежливо, но без особого почтения возразил Горман.

Официально Берк числился в экспедиции наблюдателем, в обязанности которого входила лишь защита финансовых интересов Компании. Его участие в экспедиции оплачивалось и руководством Компании и Колониальной администрацией, но о его полномочиях в документах не говорилось ни слова. Он мог советовать, но не приказывать. Это была военная экспедиция, и возглавлял ее лейтенант Горман. На бумаге они были равны. Но не на деле.

– Возможно, кто-то еще жив, но не может передвигаться, – продолжал Горман, – например, ранен или завален обломками. Конечно, поиск ПП – дело долгое, но этого требует устав. Мы обязаны довести проверку до конца. – Горман повернулся к технику: – Хадсон, аппаратура работает нормально?

– Если в радиусе двух километров осталась хоть одна живая душа, мы ее вычислим вот здесь, – постучал по экрану Хадсон. – Но пока что один лишь фон, если не считать сигнала от ребенка.

Из дальнего угла комнаты донесся голос Вержбовски:

– А если человек умер, то его ПП все равно работает?

– Нет, новая модель ПП после смерти владельца отключается, – объяснила Дитрих, укладывая медицинские приборы. – Частично они получают подзарядку от электрического поля человека. Со смертью человека сигнал пропадает. У трупа электрическое поле отсутствует. Это единственный недостаток человека как аккумулятора.

– Ты это серьезно? – Хадсон бросил на Дитрих насмешливый взгляд. – А как ты точно отличишь, у кого переменный ток, а у кого постоянный?

– Хадсон, с тобой все ясно и без приборов. – Дитрих захлопнула медицинскую сумку. – Типичный случай аномально низкого напряжения.

Оказалось легче найти чистую салфетку, чем пытаться оттереть грязную. Теперь Рипли трудилась над ручками Ребекки, стирая грязь между пальчиками и выскабливая ее из-под ногтей. Постепенно толстый слой грязи уступал место чистой розоватой коже. Борясь с грязью, Рипли ни на секунду не переставала успокаивать девочку разговорами:

– Ума не приложу, как тебе удалось остаться живой, когда погибли все взрослые. Ты, Ребекка, очень храбрая девочка.

До ушей Рипли донесся еле слышный шепот:

– Н-ньют.

Рипли вся напряглась и поспешно отвернулась, чтобы не выдать охватившее ее волнение. Потом, не переставая водить салфеткой по руке девочки, она наклонилась к ней.

– Извини, малышка, я не расслышала. Иногда я не очень хорошо слышу. Что ты сказала?

– Ньют. Меня зовут Ньют. Так меня все называют. Кроме брата, никто не называет меня Ребеккой.

Рипли кончила оттирать вторую ручку. Если я ничего не отвечу, подумала она, девочка снова замолчит. Но надо быть очень осторожной, чтобы ненароком не огорчить малышку. Говорить как бы между прочим и не задавать никаких вопросов.