Чужие браки - [47]

Поезд скрылся за горизонтом. Беззвучно поднялись ворота, затем — шлагбаум. Путь был свободен.

Включив зажигание, Марсель и Нина двинулись навстречу друг к другу. Марсель помахала рукой. Гордон и Нина натянуто улыбнулись в ответ. Марсель понимала, чего стоит этим двоим скрыть, проезжая мимо нее, выражение тревоги под повседневным обычным приветствием.

Мелькнув еще раз в зеркале заднего вида, «мерседес» исчез за поворотом дороги.

Марсель поехала дальше, пытаясь как-то переварить то, что она только что видела. Через несколько миль, все еще думая о Вики, привязанной к своему младенцу, Марсель заметила серый «пежо» Гордона. Он оставил его на стоянке у придорожного ресторана.

— Она видела тебя? — волновалась Нина. — Она узнала тебя?

Побледневший Гордон смотрел прямо перед собой на дорогу, пытаясь осознать всю важность того, что только что произошло.

— Она не могла видеть, как мы целуемся, — утвердительно сказала Нина. — Между нами был поезд.

— Думаю, она видела достаточно, — возразил Гордон.

Как могли они вести себя, как будто были невидимы, только потому, что им было так хорошо друг с другом.

Оба дрожали. Им инстинктивно хотелось свернуть с дороги и найти утешение в прикосновениях друг друга, но сделать это прямо здесь, в людном месте, означало повторить только что совершенную ошибку. Даже сейчас Гордон продолжал спрашивать себя «Куда отправиться в следующий раз? Где мы можем быть в безопасности?», не допуская ни на секунду мысли о том, что сегодняшнее происшествие заставит его отказаться от близости с Ниной.

— Можно придумать вполне правдоподобное объяснение, — сказала Нина. — У тебя сломалась машина. Я проезжала мимо и подвезла тебя. А, Гордон?

Он не мог сейчас думать ни о чем конкретном. Сейчас ему казалось странным, как смог он проявить такую беспечность и не предусмотреть, что рано или поздно кто-нибудь обязательно увидит их вместе.

— Ничего теперь уже не поделаешь, — возразил Гордон. — Лучше просто молчать и не вылезать с этой историей о сломанной машине.

— А Марсель ничего не скажет Вики?

Гордон задумался.

— Думаю, что нет. По крайней мере, прямо. Наверное попытается предупредить ее как-то более расплывчато. Что женщины обычно говорят друг другу в таких случаях?

— Никогда не была в подобных обстоятельствах.

Голос Нины звучал раздраженно.

Они ехали молча. Гордон пытался себе представить, что произойдет, если он сейчас объявит Нине, что с этой историей пора покончить, прежде чем случится что-то еще. Но это были лишь размышления, не имевшие ничего общего с его намерениями. Все зашло уже слишком далеко, чтобы поворачивать назад.

Они доехали до перекрестка. Дорожный указатель известил, что до шоссе осталось всего несколько миль. На мгновение Нина сняла руки с руля.

— Что будет дальше? — спросила она. — Станем мы продолжать все это?

— Да, — немедленно отозвался Гордон. — Будем убегать отсюда как можно дальше, хотя бы на несколько часов.

Та уверенность, с которой Гордон произнес эти слова, в одно мгновение вернула Нине хорошее настроение. Их истории поверят, почему бы и нет. Это послужит им хорошим уроком: надо быть осторожнее.

Нина нажала на газ, машина поехала быстрее.

В демонстрационной кухне Понд-скул Марсель Уикхем колдовала над тестом для хлеба, а ее студентки пытались делать записи, позевывая и периодически отвлекаясь поболтать. Кэтти Клегг сидела в первом ряду, небрежно развалившись и поглядывая в окно.

Марсель достаточно часто давала уроки, чтобы делать это чисто автоматически. Пока она показывала и говорила, какая-то часть ее мозга вновь и вновь возвращалась к утреннему происшествию. Это заставляло ее задуматься о жизни всех своих знакомых.

То, что она увидела, вызывало в Марсель смутную тревогу. Марсель даже Дженис не признавалась в том, что в последнее время у нее появляется все больше оснований опасаться, что ее брак постепенно разрушается. Марсель, вообще, обсуждала с друзьями подобные вопросы разве что в форме грубоватых шуточек, которые чаще всего касались инфантильности и беспомощности их мужей. Они никогда не касались в этих разговорах собственного одиночества или своих разочарований, хотя иногда Дженис переставала подшучивать над мужьями и говорила, как будто стараясь приободрить сама себя:

— Но они ведь у нас не такие плохие, a, Map? В конце концов, могли попасться намного хуже.

Говоря это, Дженис обычно морщила нос и оправляла юбку на бедрах.

Действительно, их мужья могли быть пьяницами или бабниками, могли плохо с ними обращаться, могли, в конце концов, быть преступниками, но это ведь все писано не про них, разве не так? Жуткие мужья встречаются лишь в телесериалах и на страницах газет и не имеют никакого отношения к спокойной, устоявшейся жизни Графтона с его гольф-клубом, престижными школами и величественным собором в самом сердце города.

Марсель считала, что только ее брак тихо и неотвратимо умирает и в этом, наверное, есть и ее вина. Если бы она могла в чем-то побороть себя, возможно, Майкл опять стал бы относиться к ней теплее. До сих пор Марсель еще ни с кем, даже с Дженис, не поделилась своими опасениями. Ей не хотелось копать глубоко, не хотелось признаваться самой себе, сколько темного и непонятного таится за гладкой сияющей поверхностью их жизни.