Чужеземные тропы, незнакомые моря - [39]

Такими же ужасами сопровождались и африканские экспедиции Генриха Мореплавателя. Они нисколько не изменились и позже…

Несмотря на сорокалетние старания принца Генриха, важнейшие вопросы мореплавания оставались нерешенными. Водный путь в Абиссинию по-прежнему был неизвестен, как и таинственные золотые рудники «страны негров». Но чтобы закончить портрет Генриха Мореплавателя, к чести его должно упомянуть, что, несмотря на огромные финансовые трудности, принц не делал никаких попыток — хотя это было в его возможностях — исправить положение прибыльной работорговлей[178].

После смерти Генриха не только не стало идейного руководителя африканских экспедиций — португальская корона потеряла всякую охоту вкладывать новые средства в предприятия, преследовавшие только познавательные цели и не сулившие никаких барышей. И тем не менее традиции африканских путешествий сделались столь неотъемлемой частью португальской политики, что сразу их нельзя было оборвать.

В 1469 году племянник Генриха Мореплавателя король Аффонсу V заключил любопытный договор с богатым лиссабонским купцом Фернаном Гомишем. За ежегодную плату в 500 дукатов, за право поставлять казне слоновую кость по выгодной цене купец обязался ежегодно продвигать исследование побережья Африки, считая от Сьерра-Леоне, на 100 лиг (около 600 километров) на юг. Удайся это предприятие, оно значило бы больше, чем все плавания капитанов Генриха, вместе взятые. С помощью опытных моряков Гомиш добросовестно выполнял условия договора, разумеется, не без собственной пользы и выгоды. Один из его капитанов, Фернандо По, дошел в Гвинейском заливе до острова, носящего сегодня его имя, правда, в испанской интерпретации: остров Фернандо-По. Однако португальцев ждало здесь горькое разочарование: начиная с этого пункта восточное направление берега сменилось южным, а заманчивая и будто бы уже близкая Индия опять отодвинулась в неизведанную даль.

И снова все скрылось в необъятном. Но, может быть, именно это обстоятельство и заставило португальскую корону обратиться в 1474 году к флорентийскому ученому Тосканелли[179] с вопросом: нельзя ли добраться до Индии западным путем через Атлантику? Тосканелли — крупнейший географ своего времени — дал смелый и недвусмысленный ответ: Земля шарообразна, и поэтому, едучи на запад через Атлантический океан, конечно, можно добраться до берегов Восточной Азии.

Некоторые источники говорят о том, что именно тогда португальцы побудили датского короля направить экспедицию старым путем викингов и пробраться высокими северными широтами на запад. Похоже, будто в датской экспедиции на Лабрадор и Ньюфаундленд в 60-х или в 70-х годах XV века участвовал также и португалец Кортириал. Во всяком случае, достоверно известно, что за свои заслуги в открытии «Тресковой Земли» — так она называется в португальском документе — он был назначен губернатором азорского острова Терсейра, а это ни мало ни много означает, что, помимо представителей северных народов, на американскую землю раньше Колумба попал португалец. Это тем более вероятно, что сыновья Кортириала примерно в 1500 году также отправились в северные широты, где и пропали без вести.

Сообщения Кортириала, по-видимому, не воодушевили португальскую корону для дальнейших плаваний в том направлении. Несмотря на убедительное заявление Тосканелли, португальцы временно отложили проект путешествия на запад и снова вернулись к своей старой идее — добраться до Индии восточным путем; под «Индией» тогда понимали все земли за поясом мусульманских стран…

В 1482 году на Золотом берегу был заложен форт Эльмина; отныне португальские суда постоянно крейсировали в Гвинейском заливе. Этим самым Португалия совершила первый шаг к колониальному порабощению обширных территорий Черного континента. В том же году Диогу Кан поплыл дальше на юг и по другую сторону экватора открыл устье Конго. В 1485 году он уже готовился к новому путешествию, предыстория которого столь значительна, что мы хотели бы рассказать о ней.

…Едва Диогу Кан вернулся домой из своего первого путешествия, в Лиссабоне появился некий немец. Разумеется, в этом не было ничего удивительного, но он привез и показал хорошо знакомым с морем португальцам интересные вещи. Рожденный в Нюрнберге, он по традиции своей семьи воспитывался, готовясь стать купцом. Этот человек по имени Мартин Бехайм должен был в будущем вести торговые дела домов Фуггеров, Гиршфогелей, Вельзеров и разъезжать между Нюрнбергом, Любеком и Антверпеном. Но случилось так, что известный в то время кенигсбергский ученый Иоганн Региомонтан однажды, во время довольно длительного пребывания в Нюрнберге, поселился по соседству с домом Бехаймов. Совершенно естественно, что молодой любознательный Мартин стал частым гостем этого интересного человека. А Иоганн Региомонтан знал многое. Например, мог заранее на сотни лет вперед рассчитать положение звезд на небе. Это ли не было удивительным!

В составленных им таблицах все было записано, и если кто-либо хотел узнать, как высоко на горизонте будет, например, Полярная звезда, скажем, 29 июня, то по таблицам это можно было легко установить. Разве такие вещи не будоражили воображение 16-летнего мальчика?