Чужая в чужом море - [23]
— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — -
…
Таири толкнула Жанну в плечо:
— Хочешь cфоткать плафер для своего репортажа?
— Плафер? — переспросила та.
— Планктонную ферму, — пояснила меганезийка, — ну, то, из–за чего ваши зеленые воют на всю планету. Давай, целься вперед–налево… Хаото сделай пике, а то ей же так не сделать хороший ракурс.
Жанна достала камеру и стала ловить в видоискатель светло–голубое пятно неправильной формы на сине–серо–зеленой поверхности океана. В этот момент Хаото коротко сказал «приготовились — снимаем» и флайка, резко повернувшись на бок, стала падать. В кино Жанна много раз видела, как пикирующие бомбардировщики выполняют этот маневр, но никогда не думала о том, какого быть при этом внутри самолета… Несмотря на сильное желание закрыть глаза, обхватить голову руками и сжаться в комочек, она сжала зубы и удерживала камеру, снимая быстро увеличивающиеся в размерах многокилометровые «поля», огороженные яркими цепочками буйков, небольшие почти круглые крафтеры, похожие на снегоуборочные машины, неуклюжие 500–метровые танкеры, и плавучие платформы вахтового поселка… А потом исчезнувший вес резко вернулся, и Жанна чуть не уронила камеру. Точнее, она ее уронила, но бдительная Таири подхватила аппарат на лету и вернула хозяйке, со словами:
— По ходу, ты просто монстр экстремальной журналистики. Даже не заорала.
— А должна была? — поинтересовалась Жанна, дрожащей рукой вытирая пот со лба.
— Вообще–то да, — призналась меганезийка, — Лет 6 назад, когда мы только познакомились, Хаото выкинул этот финт со мной. Я так вопила! Всю селедку в океане распугала.
— Я не нарочно, — заметил он, — Просто я тогда купил инкубик и хотел его слегка испытать.
— Инкубик? – переспросила канадка, — Инкуб это, вроде бы, демон — гиперсексуал?
— Да нет. Это флайка такая, «InCub–Api». Если по–честному, очередной плагиат с вашего американского «Piper Cub» 1930 года, только сильно продвинутый.
— С тридцатых годов прошлого века ничего нового тут не придумали, — добавила Таири.
— Вот, блин! – возмутился он, — А мото–дельтапланы?
— «Demoiselle», Франция, 1907 год, — мгновенно ответила она. Те же тряпочные плоскости на раме, и без фюзеляжа. Автор – Альберто Сантос–Дюмонт.
— Еще скажи, что космические шаттлы придуманы в 30–е годы.
— Да. «DFS–194», Германия, 1937 год. Первый показательный полет — июнь 1940. Автор — Алекс Липпиш. После WW–II он делал американцам все прототипы space–shuttle.
Хаото задумчиво почесал за ухом и, повернувшись к Жанне, сообщил:
— Она интеллектуальная террористка! Каждый раз после таких вот разговоров мне снятся кошмары. Мне снится, что компьютеры придумал Архимед…
— Неправда, — перебила Таири, — Навигационный компьютер придумал Гиппарх, во II веке до новой эры, а Архимед жил на сто с лишним лет раньше.
— Скажи, что ты пошутила, — попросил он.
— ОК, я пошутила. Но на сайте афинского национального музея экспонируется античный компьютер с острова Антикитера. Он найден в 1900 году и реконструирован в 2006.
— О, Мауа и Пеле, держащие мир! — воскликнул Хаото.
— Язычник, — констатировала Таири, — представь, Жанна, он почитает 16 полинезийских богов и богинь, он их рисунки даже в мобайл записал.
— Чем издеваться, лучше налей кофе, — сказал он и, обращаясь к Жанне, добавил, — Таири издевается, что я такой религиозный, а у самой в мобайле катехизис.
— Какой?
— Католический, — уточнил Хаото.
Жанна удивленно обернулась к меганезийке:
— Ты так рискуешь из–за своей веры?
— Чего? — переспросила та, манипулируя термосом и пластиковой кружкой.
— Ведь католицизм в Меганезии запрешен, — пояснила Жанна.
— Fake! Это на уровне статьи того пастора, у которого акула трахала девушку.
— Но я прочла это в «Докладах ООН о свободе религии и убеждений в странах мира».
— Прикольно, — сказала Таири, развернув к себе ноутбук, — Это ведь есть на www.UN.org?
— Да, — подтвердила канадка, — Как раз там я и читала.
— Ага, смотрю… Меганезия. 144 место из 172 по уровню религиозной свободы. Прикинь, Хаото, мы между Ираном и Лаосом. Дискриминация мусульман, полицейская расправа с демонстрантами. Изъятие имущества Католической церкви. Еще расправа, и депортация миссии Всемирного Совета Христианских Церквей. Ясно! Сейчас я тебе все объясню.
…
— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — -
— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — -
В XVII – XIX веках население Океании (или Гавайики, как часто говорят меганезийцы) были почти поголовно обращено в христианство. В начале тут появились католические миссионеры, несколько позже — протестанты. Принесли эти миссионеры больше пользы или вреда — вопрос спорный, но христианство явно не годилось для океанийского быта.
Приняв христианство под давлением властей, жители пререкраивали его под местные условия (однако, в колониальный и неоколониальный период это не афишировалось).
После Алюминиевой революции, побоища на Дороге Кенгуру, и программы «Tiki–Foa», проблема вышла из тени и переросла в громкий скандал. Международные организации утверждали, что в Меганезии идет геноцид религиозно–этнических меньшинств, а «Tiki–Foa» сравнивали с «Культурной революцией» в Китае. Координатор Накамура с ледяным спокойствием предложил эмиссарам этих организаций посетить страну и проверить все на месте. Международная комиссия работала месяц, и сделала вывод, что геноцидом тут и не пахнет, но религиозно–этнические меньшинства лишены культурных прав. Накамура, в ответ, издал билль «Purea aita foa» (церковь это не народ): «Хартия признает субъектом прав только человека. Если какая–то группа людей желает заявить о своих коллективных правах — она создает корпорацию, представляющую лишь тех, кто в нее вступил, и лишь по вопросам, которые он ей делегировал. Этническая или религиозная принадлежность не есть принадлежность к корпорации. Это значит, что никто не может заявлять о правах этноса или религии и выступать от имени всех лиц, к ним принадлежащих».
Современное общество стало слишком хрупким. Разные группы людей с разными взглядами на жизнь уже создают не только разные религии и разные законы - но разные миры. И отношения между этими мирами просто не могут быть безоблачным. Каждый человек вольно или невольно должен определиться - на чьей он стороне. Но он может остаться на своей собственной стороне - если, конечно, она у него есть. Такой человек может стать точкой опоры для этого неустойчивого мира - или для рычага, который этот мир перевернет. Впрочем, иногда одно очень трудно отличить от другого.
«У всех дверей звездолета веселый и жизнерадостный нрав. Они с упоением раздвинутся для вас и с истомой сомкнутся вновь, удовлетворенные делом» (Дуглас Адамс, «Автостопом по Галактике»).А теперь — всерьез о том, почему для нейронной сети будущей техники неизбежна похоть.
«Созвездие эректуса» - это в каком-то смысле продолжение мини-романа - трансутопии «Депортация». Часть сюжета развивается в том же регионе (и той же стране), и действуют некоторые герои из предыдущей серии. Ряд географических объектов и координат совпадает (случайно, разумеется) с теми, что вы можете увидеть на географической карте, а часть на современной карте отсутствует. Так, вы не найдете на своей карте территорию Конфедерации Меганезия (в Тихоокеанском регионе между Филиппинами, Гавайями, Новой Зеландией и антарктической Землей Мэри Бэрд)
«День Астарты» — это, в псевдо-хронологическом смысле, продолжение «Депортации», «Чужой в чужом море» и «Созвездия эректуса». Но, это новелла не столько об одном из вариантов будущего одной страны (или региона), сколько о том, как формируется то или иное историческое будущее. Кстати — термин «историческое прошлое» является более-менее устоявшимся, а вот термин «историческое будущее», видимо, новый.Напоминаю: Меганезия — это страна, объединяющая архипелаги в большей части Тихого океана, плюс кусочек Антарктиды, и плюс незначительные островки в Индийском океане.
Если мир — жесткая цепь причины и следствия, значит всё предопределено? Откуда тогда у человека «свобода воли», способность поступать непредсказуемо? Где первопричина?..То, вокруг чего ходили две тысячи лет, лишь бы не соглашаться с Эпикуром и Лукрецием, — сегодня связывает физику, кибернетику и теологию уже не предвидением, а фактом: детерминизма нет. А значит, нет и предопределенности, что поставило в неловкое положение философов-идеалистов и теистов, которые придумали «дух» (мол, свобода от жесткой причинности) и прилепили его к самодостаточной материи.
В некотором смысле это — маленький вклад в движение «время учеников» А и Б Стругацких. С одной стороны — вариант продолжения «Трудно быть богом», с другой — вариант предисловия к «Волны гасят ветер». История «фасада» XXII века по АБС написана. Я попытался изобразить его изнанку. «Иные же, под личиной добродетели, приходят из-за небесного свода, из-под холмов, из-за моря и из других мест по ту сторону. Эти не приносят ничего, кроме проклятья своего вечного голода». Об истории этого голода и пойдет речь. Хотя, на самом деле, речь, как всегда, пойдет о людях.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Капитан Александр Корсунь, состоит в ЧВК Братство корсаров. Он ведет жизнь наемного капитана, помогая на своем корабле колониям разрозненного человечества. Решая проблемы трех ведущих супердержав, он добивается известности и хорошей прибыли, но в галактике появляется неизвестный враг, атакующий человеческие колонии и станции, заставляя его принять опасный контракт из рук Братства корсаров. Абордажи пиратских фрегатов, сражения крупных флотов в космосе, через это предстоит пройти Капитану Сильверу, и узнать лицо нового врага всего человечества.
Этот небольшой сборник сформировался из рассказов, основанных на воспоминаниях о командировке в Нагорно-Карабахскую область в самый разгар межнационального конфликта, вылившегося в страшную войну. Он был издан небольшим тиражом в 500 экземпляров в 2007 году. Позже многие рассказы вошли в мою книгу «На грани жизни», а те, которые не вошли, так и остались в этом, уже похудевшем сборнике. Представляю на ваш суд рассказы об обыденной жизни на войне. Рассказы без прикрас. Как было, так и описал.
Жизнь героя книги как и большинства людей, скучна и сера. Он совершенно обычный человек, с абсолютно обычной жизнью. Все меняется, когда его затягивает в кардинально другой мир. Другой мир, который существует тайно, в человеческом и разделен между четырьмя могущественными фракциями. И естественно этот самый мир абсолютно не рад тому, что в нем оказался обычный человек. Охотники по его следу, уже выдвинулись в путь, союзников можно пересчитать по пальцам одной руки, а врагов с каждым днем все больше.
Обычно я обращаюсь к читателям в поэтической форме. Но сейчас решила сделать исключение, чтобы рассказать вам о книге, которую вы держите в руках. Стихи в ней условно разделены на две части, названные Онлайн и Оффлайн. Электронные устройства стали частью нашей жизни — мы ведем блоги, общаемся по скайпу, в социальных сетях, а факты и образы, выловленные в интернете, формируют нашу картину мира. Его границы раздвинуты, но заключены в голубой прямоугольник экрана. Герои первой части книги стали близки мне благодаря виртуальной реальности.
Процесс Лунного зайца. И кое-что о первых годах МеганезииОпубликовался небольшой роман "Процесс Лунного зайца".Он отчасти может считаться ранней историей Меганезии, хотя основная сюжетная линия связана с проектами в сфере виртуальной реальности и с космической программой одной, судя по тексту :) североамериканской страны.Кроме того, это, в некотором не вполне обычном смысле, эротический роман (причем жесткий в той части, где эротика уходит в область пересечения с христианско-протестантской психопатологией).В какой-то мере, это такхе судебный детектив со спецслужбами - как же без этого?В какой-то мере, это так же прогноз-надежда на следующую ступеньку космической эры.
Некая попытка футурологии — возможно, слишком оптимистичная, но примерно в рамках возможного.Сколько-то космоса (включая и дальний)Сколько-то довольно специфической политикиСколько-то детективных историй с элементами боевика.И не удивляйтесь, увидев знакомые элементы из "Туманности Андромеды" Ефремова и "Звездного десанта" Хайнлайна.Так надо по сюжету:)
Эта серия из 6 частей (в общем, отчасти независимых, хотя связанных общими героями и общей альтернативно-футурологической исторической линией :D ) завершает, условно говоря, «меганезийский цикл». Как, я думаю, согласится читатель (если дочитает), дальше футурологическая линия в любом случае выходит за рамки системного жанра, в котором написаны «Депортация», «Чужая в чужом море», «Созвездие Эректуса», «День Астарты» и «Драйв Астарты». Тем не менее (как водится) я планирую «по касательной» вернуться к Меганезии еще в нескольких новеллах (но, значительно меньшего текстового объема).Куда возвращаться и почему?Во-первых – к истокам этой «альтернативно-футурологической истории».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.