Чужая в чужом море - [15]

— Библия и коран там тоже есть? – уточнила канадка

— Ну, да. Если будешь брать сразу и то и другое — торгуйся. За две книги 5% discount.

— Странно. Я читала в «Human Rights Watch Reports», что литература у вас запрещена Верховным судом сразу, как только приняли Хартию.

Хаото задумчиво почесал в затылке…

— А, я догнал. Это про литературу в школе. Ее Трибунал запретил. При Конвенте.

— И до сих пор запрещена? – спросила Жанна.

— Еще бы. Сама прикинь: как в свободной стране можно учить детей таким вещам?

— Каким – таким?

— Мне мама про это рассказывала, — сообщила Таири, — Типа, читаешь книжку, а потом тебя спрашивают какую–то херню. Например, почему такой–то тип из книжки поступил хорошо или плохо? А ты должен научиться думать таким образом, чтобы твои ответы совпали с эталоном. 5 лет тебе вбивают в голову, мораль оффи, а потом ты выходишь с пробитыми мозгами и уже не можешь жить по–человечески. Мама говорит, даже такой вопрос задавали: Для чего живет человек? Прикинь? И, если ответил неправильно, то получаешь плохой аттестат, и на хорошую работу тебя уже не принимают.

— Правильно этих уродов расстреливали при Конвенте, — заключил Хаото.

— Зря, — не согласилась Таири, — Можно было ссылать в Антарктиду.

— Как? Тогда там еще не было нашей колонии.

— Ну, можно не в Антарктиду. Можно на плавучий поселок. Там бы они быстро поняли, для чего живут, и какая реальная цена их жизни. В фунтах и сантимах.

Жанна посмотрела на своих гидов с полнейшим непониманием.

— Ребята, объясните, кого и за что расстреливали.

— Очень просто, — сказал Хаото, — Когда Трибунал вынес постановление, то на учебники, где была вся эта хрень, сделали надпечатки «запрещено использовать в преподавании». Копы заходили в школы и в библиотеки, и ставили печати. В интернет было вывешено постановление. Там черным по белому: за нарушение — ВМГС.

— Книги нельзя запрещать, — добавила Таири, — Если ты просто хочешь почитать старый учебник, то нет проблем. Но запрещено преподавать это дерьмо.

— Ничего себе свобода… — протянула Жанна, — в школе нельзя читать литературу….

— Я же тебе объясняю: читать можно. Даже нужно. Есть специальный предмет: страны мира. Читаешь на языках разных стран, заодно узнаешь про их обычаи. Там про Канаду тоже есть. Лонгфелло «Песня о Гайавате». Это про ваших индейцев. Забойно, кстати.

— ОК. Вот ты прочла Лонгфелло. Учитель может спросить: что ты поняла из этой книги? Что тебе понравилось, или кто тебе понравился? И почему?

— Да легко, — ответила меганезийка, — Даже тест есть: выбрать правильные ответы. Кто с кем дружил, кто кого грохнул, или съел, кто с кем спал, и кто куда ездил. Типа, учителю надо видеть, что ребята поняли сюжет. Про понравилось — это по желанию, на экзаменах по пересказу. Я на английском пересказывала «Маугли» Киплинга. Там зачетный питон.

— Питон просто был продвинутый, в смысле знания психологии, — заметил Хаото.

— Слушайте, — сказала канадка, — я не поняла, что именно запрещено преподавать.

Таири удивленно подняла брови (вопрос явно показался ей слишком простым).

— Так, мораль. Прикинь: какой–то тип начинает всех учить, что хорошо, а что – плохо. Мало ли, что ему лично не нравиться? А другому — нравится. О вкусах не спорят.

— Да, но ведь детям надо давать воспитание, — возразила Жанна.

— Для этого, — сказала меганезийка, — у детей есть мамы и вообще семья. А школа — для того, чтобы давать актуальные знания. Учителю за это платят, а не за его вкусы.

— Прикинь, — вмешался Хаото, — Ты наняла парня, чтобы погрузить багаж в лодку, а он начинает тебе рассказывать, что твоя лодка — говно, тряпки — отстой, а сама ты вообще улитка тормозная. Тебе оно надо? Аналогичный случай. Вот Конвент и реформировал школу по принципу: «Ni bu yao, bu yao». Что не нужно, то не нужно

— Чтобы не отнимать у детей время на всякую фигню, не забивать им мозги мусором и неактуальной информацией, и не тратить на это деньги, — добавила Таири.

— А про Хартию в школе преподают? — поинтересовалась Жанна.

— Да. Это в «Основах социально–экономического управления».

— И чему там учат?

— Тому, как управлять экономическими объектами, безопасностью и гуманитарными ресурсами, — ответила меганезийка, — У нас как предмет называется, про то там и учат.

Канадка повторила про себя услышанную фразу, пришла к выводу, что ни на какой из знакомых ей школьных курсов это не похоже, и потребовала разъяснений:

— Таири, а чему конкретно учат на этом курсе? Что человек, в итоге, умеет делать?

— Это и умеет. Управлять домашним хозяйством, или каким–нибудь бизнесом. Ну, там, лавкой, или фабрикой, или мэрией, или координирующим правительством, или каким–нибудь социально–экономическим фондом. Оценивать работу других. Типа, например, какая–то фирма, или правительство, или мэрия, как–то строили стратегию, и что у них получилось, и почему. Правительство, мэрия или фонд публикуют полные отчеты о деятельности, составленные так, чтобы удобно было разбирать. Правда, нужно знать математическую экономику, но ее проходят параллельно, это часть математики.

— Ты про суд забыла, – заметил Хаото, — Упадет на человека жребий, и ему надо будет разбирать конфликтные ситуации, собирать всякую дополнительную информацию, а потом, выносить постановления. Значит, ему должно быть понятно, как все устроено.