Чужая судьба - [31]

— Может, к магам обратились? — предположила я самое очевидное.

— Не исключено, — ответил доринг. — Хотя, сомнительно для такого захолустья. Главный в этом селе — настоятель местного храма. Они там поклоняются какому-то древнему богу, что весьма характерно для отдаленных областей острова.

— Там кто-то заболел?

— Похоже на эпидемию, — ответил Данте. — Как я понял из письма, едва ли не все жители заболели чем-то непонятным.

— Ничего себе… А мы точно справимся?

— Я на всякий случай позвал на помощь своего друга. Ты его видела уже, помнишь? Шерман… Он был моим наставником на последней ступени обучения в ковене, когда я вернулся в столицу. Так и дружим до сих пор. У него служба стабильная, а сейчас заслуженный отпуск, но Шерман жить не может без целительства, а потому с радостью согласился отправиться в путешествие. Его дар шире, чем мой, так что очень пригодится.

Путь в Ветряные поля предстоял неблизкий, поэтому нужно было выехать с утра, чтобы прибыть к месту назначения следующим вечером. Только на этот раз нам с Данте и книгам компанию собирался составить еще один доринг. Экипаж остановился около шикарного особняка подстать жилищу Данте. Как я уже успела понять, целители, состоявшие в ковене, очень даже неплохо жили. Правда, для этого нужно было обладать исключительными способностями и очень много учиться.

— Добрый день, — вежливо поздоровался Шерман, усаживаясь напротив нас, пожимая руку Данте. — Замечательный денек, чтоб прокатиться, не правда ли, барышня?

— Вы правы, светлейший, — ответила я.

— А я сразу понял, что никакая вы не временная домработница, — сказал доринг, улыбнувшись. — Мой ученик очень хорошо разбирается в людях.

— Я уже давно не твой ученик, — ворчливо отозвался Данте. — А Амари — самая замечательная помощница.

— Надеюсь, что и мне удастся оправдать твои ожидания, дружище, — отозвался Шерман, расслаблено откидываясь на спинку лавки. — Дорогая Амари, вы не представляете, сколько у меня историй в запасе. Данте в детстве был невероятно забавным…

— Не ври, не видел ты меня в детстве. Мне было двадцать лет, когда ты стал моим наставником.

— Для тебя это почти, что детство, — отмахнулся Шерман.

Было очень забавно наблюдать за шутливой перепалкой мужчин. Шерман изменился с того дня, как я видела его на тех дурацких танцах. Он сбрил бороду, что делало его моложе. На вид была ему лет тридцать семь, а может, и больше. У него были вьющиеся русые волосы и голубые глаза, но не такие, как у Данте. У моего доринга глаза были яркие, глубокие, сияющие. У Шермана же цвет был менее насыщенный, почти серый, словно капли дождя. Я бы не назвала этого мужчину красивым, но было в нем что-то, что притягивало взгляд. Хоть Шерман шутил и смеялся, мне почему-то казалось, что он очень серьезный на самом деле, а в глазах его сквозила усталость. И даже когда он улыбался, мне виделась тень грусти на его лице. В целом доринг произвел на меня весьма приятное впечатление.

— Светлейший, а где вы служите? — спросила я у Шермана, ведь Данте так и не рассказал мне об этом.

— В Доме скорби, — ответил доринг, и я невольно вздрогнула. — Почти у всех людей подобная реакция.

— Просто там так… неприятно… Я была там в детстве недолго.

Ну вот, ляпнула… И кто просил меня болтать?

— Вы были в Доме скорби? Никогда бы не подумал…

Данте молчал, с интересом прислушиваясь к нашему разговору.

— Я просто не помню ничего из детства… Но это неважно, — быстро сказала я. — Наверняка у вас очень непростая работа.

— Вы правы, Амари, — ответил Шерман. — Душевные болезни намного тяжелее болезней тела. В Доме скорби находятся не только сумасшедшие, но и люди, которым просто тяжело, которые пережили горе или просто разочаровались в жизни. Им тоже требуется помощь, ведь глубины души — зачастую загадка даже для нас самих.

— Да, с этим не поспоришь, — отозвалась я, размышляя над его словами.

— Шерман — начальник над тамошними целителями, — сказал Данте. — По правилам, в подобных заведениях должен быть представитель ковена.

Теперь понятно, откуда в глазах Шермана усталость. С такой-то работой… Я бы тоже на его месте при первой же возможности уехала подальше от собственных пациентов.

Дорога вовсе не показалась мне долгой. Шерман, как и Данте, оказался интересным собеседником. Их истории увлекали меня, будоражили воображение. Я много узнала о том, как учился Данте, о разных забавных случаях, связанных с этим. Да и пейзаж за окном очень радовал. Города и леса остались позади, и перед нами раскинулся самый настоящий простор. Ветряные поля… Лишь мелкие поселения попадались по дороге. Мы проехали мимо десятка, наверное, прежде чем прибыли в Цветущие сады. Это место и вправду отличалось. Пшеница, которой были засеяны окрестные поля, казалась более высокой и золотистой. Огороды и сады были полны зелени, овощами и фруктами, которые были, как на подбор, крупными, спелыми, яркими. А еще повсюду цвел вьюнок. Его стебли и усики оплетали каждый забор и изгородь, а цветы на нем были ярко-алые в форме колокольчиков. Вот уж действительно, Цветущий сад…

— У меня в глазах уже рябит от здешних красок, — проговорил Шерман, разглядывая в окно сельский пейзаж.