Чужая роль - [9]

— Я читала в «Ньюсуик» о женщине, которая пекла творожные торты, — тараторила Кэролайн, лихо обогнув поворот, но остановившись на светофоре. — Все ее друзья просто бредили этими тортами. Сначала она предложила их в один супермаркет, потом договорилась с оптовым поставщиком, а сейчас ее торты продаются в одиннадцати штатах. Одиннадцати!

Сзади нестройно загудели машины.

— Мама, — напомнила Роуз. — Зеленый свет.

— Ладно, ладно, — отмахнулась Кэролайн, нажимая на педаль газа. — Так вот, вчера вечером я подумала, что если не могу печь творожные торты, то уж с помадкой справлюсь. Моя мать готовила лучшую помадку в мире, с грецкими орехами и суфле, так что я позвонила ей, попросила рецепт и всю ночь не спала, готовила. Пришлось дважды бегать в супермаркет за ингредиентами. Но я справилась.

И, резко повернув руль, въехала на заправку. Только сейчас Роуз заметила, что ногти у матери поломаны и выпачканы чем-то темно-коричневым, словно она несколько часов рылась в грязи.

— Вот! Попробуйте!

Сунула руку в сумку и достала два квадратных кусочка, завернутых в вощаную бумагу.

— «Помадка "Р и М"», — прочли они. По мнению Роуз, лакомство сильно походило на карандаш для подводки глаз, но девочка мудро промолчала.

— Пришлось взять то, что было под рукой, упаковку, конечно, поменяют, не вздумайте только сказать, что это не лучшая помадка в мире!

Сестры развернули конфеты.

— Потрясающе, — промычала Мэгги с полным ртом.

— Вкусно, — вторила Роуз, пытаясь проглотить застрявший в горле липкий комок.

— «Р и М» — в честь Роуз и Мэгги, — пояснила мать, снова включив зажигание.

— А почему не «М и Р»? — закапризничала Мэгги.

— Куда мы едем? — осведомилась Роуз.

— К «Лорду и Тейлору», — весело пояснила мать. — Я, конечно, подумывала о супермаркетах, но решила, что, поскольку это деликатес, а не какая-то бакалея, его и продавать нужно в дорогих магазинах!

— А папа об этом знает? — не унималась Роуз.

— Сделаем ему сюрприз. Снимайте свитера и проверьте, чистые ли у вас лица. Начинаем торговать, девочки.

Роуз перевернулась на бок, вспоминая, что было дальше. Вежливую улыбку менеджера, когда мать водрузила на прилавок с бижутерией свою сумку и высыпала дюжины две тюбиков с надписями «Р и М» и еще два с надписями «М и Р», которые Мэгги успела исправить в машине. Как мать потащила их в отдел товаров для девочек и купила две кроличьи муфты. Как они обедали в кафе «Лорд и Тейлор», ели сандвичи со сливочным сыром и оливками, крохотные пикули, размером с мизинец Роуз, и ломтики светлого бисквита с клубникой и взбитыми сливками. Какой красивой казалась тогда мать, с горящими щеками и сверкающими глазами! Руки Кэролайн порхали как птички и, забыв о собственном ленче, она увлеченно излагала идеи обогащения, бизнес-планы, уверяя, что помадка «Р и М» будет так же популярна, как «Киблер» или «Набиско»[7].

— Начнем с малого, девочки, но всем приходится с чего-то начинать, — повторяла она. Мэгги кивала, снова и снова хвалила помадку и под шумок выпросила вторую порцию сандвичей и торта, а Роуз молча мучилась, пытаясь впихнуть в себя еду и гадая — неужели она единственная заметила вскинутые брови и чересчур вежливую улыбку менеджера, когда на прилавок обрушился град сладостей?

После ленча они погуляли по торговому центру.

— Каждая может получить по одному подарку, — объявила мать. — Все, что захотите. Все на свете.

Роуз хотела книгу о Нэнси Дру[8]. Мэгги попросила щенка. Мать ни на секунду не задумалась.

— Конечно, щенка! — громко воскликнула она. Роуз обратила внимание, как остальные покупатели смотрят на них, двух девочек в нарядных платьицах и женщину в юбке, расписанной красными маками, с бирюзовым шарфом на шее, высокую, красивую, с полудюжиной магазинных пакетов в руках, говорившую слишком громко. — Нам давно нужен щенок!

— У папы аллергия на собак, — напомнила Роуз, но мать либо не услышала, либо предпочла пропустить мимо ушей. Просто схватила дочерей за руки, и они помчалась в зоомагазин, где Мэгги выбрала маленького рыженького кокер-спаниеля, которого назвала Хани Бан.

— Ма была с тараканами в голове, зато веселая. Ужасно забавная, верно? — глухо, словно из-под воды, спросила Мэгги.

— Да, — вздохнула Роуз, вспоминая, как они вернулись домой, нагруженные покупками и картонной переноской для собак, и увидели сидевшего на диване отца, все еще в костюме и галстуке.

— Девочки, идите к себе, — велел он и, взяв жену за Руку, повел в кухню. Роуз и Мэгги, подхватив щенка, потихоньку поднялись наверх, но даже через закрытую дверь в спальню доносился голос матери, постепенно поднявшийся до визга.

— Майкл, это была хорошая идея, вполне прибыльная, и она наверняка сработает, а я всего лишь немного побаловала детей. Я их мать и могу делать все, что хочу, и ничего плохого в том, что они один раз пропустили школу, это не важно, и мы провели чудесный день, Майкл, особенный день, который они запомнят навсегда, и прости, что забыла позвонить в школу, но тебе незачем было волноваться, они были со мной, и Я ИХ МАТЬ… Я ИХ МАТЬ… Я ИХ МАТЬ…

— О нет, — прошептала Мэгги, когда щенок жалобно заскулил. — Они ругаются? Из-за нас?