Чужая роль - [32]

Джим поставил «лексус» в подземном гараже и направился к лифту, твердя себе, что только Роуз может его спасти. Умница, сообразительная, способная и добросердечная. Именно такая девушка, с которой он хотел бы состариться. Провести остаток жизни. Джим поклялся себе, что ради Роуз он станет другим человеком. Но оглядывая трио щебечущих секретарш, которые вошли с ним в одну кабину, жадно потянул носом, вдыхая ароматы их духов, прежде чем судорожно сглотнуть и отвернуться.

11

— Зачем нам все это? — спросила Мэгги, плюхнувшись на переднее сиденье. Этот вопрос она задавала каждый раз, когда они отправлялись на футбольный матч. Вот уже почти двадцать лет раз в год приходилось ехать на стадион. Вот уже почти двадцать лет Мэгги задавала один и тот же вопрос. Вот уже почти двадцать лет ответ не менялся.

— Потому что наш отец — очень ограниченный человек, — пояснила Роуз. — Кстати, ты тепло оделась? Помни, мы играем с командой Тампы, а не едем к ним.

На Мэгги был черный комбинезон, черные сапоги с толстыми каблуками и короткая кожаная куртка с воротником из искусственного меха. Роуз же надела джинсы, свитер, шапку, шарф, варежки и широкий желтый пуховик.

Мэгги критически оглядела сестру.

— Выглядишь как матрац, на который помочились, — съязвила она.

— Спасибо на добром слове. Пристегнись.

— Сейчас, — отозвалась Мэгги, вынимая фляжку из карманчика куртки. Глотнула сама и протянула фляжку сестре. — Абрикосовый бренди.

— Я за рулем, — сухо обронила Роуз.

— А я выпью, — хихикнула Мэгги.

Ее смех напомнил Роуз о другом матче, в восемьдесят первом году, когда их отец, имевший весьма странное представление об отцовском долге, впервые купил сезонные билеты на трибуну.

— Мы ненавидим футбол, — сообщила ему Мэгги с абсолютной убежденностью десятилетней девочки в собственной правоте по любому вопросу. Майкл Феллер побледнел.

— Ничего подобного, — вмешалась Роуз, ущипнув сестру. Та громко ойкнула.

— В самом деле? — спросил отец.

— Мы не очень любим смотреть футбол по телевизору. Но ужасно хотим посмотреть настоящую игру! — заверила Роуз, на всякий случай снова ущипнув сестру, чтобы не вздумала возражать.

Вот так все и началось. Каждый год они втроем, а потом и вчетвером — с тех пор как появилась Сидел, — вместе ездили смотреть игры «Иглз»[21] на своем поле. Мэгги заранее готовила себе наряды, обшивая варежки и шляпы искусственным мехом и украшая пушистыми помпонами, а однажды — даже крохотными сапожками чирлидера. Роуз готовила сандвичи с желе и арахисовым маслом, укладывала в коробку для ленча вместе с термосом горячего шоколада.

В холодные дни они брали с собой одеяла и жались друг к другу, слизывая арахисовое масло с онемевших пальцев, хотя отец непрерывно проклинал каждую блокировку, подножку или захват, но тут же спохватывался, виновато смотрел на девочек и извинялся.

— Прошу прощения за свой французский.

— Прошу прощения за свой французский, — пробормотала Роуз. Мэгги с любопытством глянула на сестру, снова отхлебнула из фляжки и съежилась на сиденье.

Отец и Сидел ждали их около касс. Майкл был в джинсах, фуфайке с эмблемой «Иглз» и пуховике цветов команды: зеленое с серебром. Сидел взирала на окружающих с обычным выражением ледяного недовольства. На лице, как всегда, толстый слой косметики, тощая фигура облачена в длинную норковую шубу.

— Мэгги! Роуз! — воскликнул отец, вручая им билеты.

— Девочки! — вторила Сидел, целуя воздух в трех дюймах справа от их щек и тут же подкрашивая губы.

Роуз шла за мачехой и, прислушиваясь к стуку ее каблуков по бетону, в сотый раз задавалась вопросом, почему эта женщина вышла за ее отца. Сидел Левин была разведенной женщиной лет сорока пяти, чей муж — богатый брокер — оказался настолько дурно воспитан, что бросил ее ради своей секретарши. Весьма банальная история, но Сидел пережила унижение — вероятно, с помощью щедрых алиментов, на которые с радостью согласился бывший супруг. По мнению Роуз, он решил, что даже миллион долларов в год — приемлемая цена за счастье навсегда избавиться от Сидел. Майкл Феллер был на восемь лет ее моложе. Менеджер среднего звена в среднего размера банке. В деньгах он не нуждался, но и богатым никогда не был. К тому же ему приходилось воспитывать двух дочерей.

Что же привлекло друг к другу этих двоих?

В юности Роуз часами размышляла на эту тему, после того как Майкл Феллер и Сидел Левин впервые встретились в вестибюле «Бет Шалом». Сидел направлялась на благотворительный обед, где собирали по пятьсот долларов с каждого приглашенного, а Майкл выходил с собрания общества «Одинокие родители».

— Секс, — объявила Мэгги, мерзко закудахтав. Вероятно, так оно и было, поскольку, объективно говоря, их отец был хорош собой. Но Роуз все же сомневалась. Может, Сидел нашла в их отце не красоту, не хорошую партию, а истинную любовь, второй шанс. Кроме того, Роуз считала, что Сидел действительно любила Майкла Феллера, по крайней мере вначале. Да и отец искал не просто спутницу жизни, а мать для девочек и, вероятно, учитывал при этом успехи Сидел в воспитании Моей Марши. Майкл Феллер уже нашел любовь всей своей жизни и успел похоронить ее в Коннектикуте. И с каждой неделей Сидел все больше это сознавала. Все больше разочаровывалась. Все больше ненавидела падчериц. И все изощреннее вымещала на них собственные обиды.