Чужая невеста - [42]

Сколл понимающе кивнул.

– Как прикажешь, – ответил с серьёзностью, но тут же усмехнулся: – Неужели наш волк нашёл себе самку по вкусу?

Рох сверкнул на него острым взглядом. Несмотря на то, что Сколл его приближенный, но даже с ним он не хотел это обсуждать, обсуждать Лориан, и ему самому делалось не по себе от этого. Он бы, если бы это была какая-то другая, мог ответить какой-нибудь пошлостью, но только не о ней…

– Остынь, Сколл, я не хочу об этом трепаться, – отставил Рох кубок.

Сколл посерьёзнел.

– Хорошо, извини. Только, – он поддался вперёд, вглядываясь в Роха, – смотри, этот ищейка Гардас Лоиш может оказаться на твоём пути.

Рох сжал кулак сильнее, острые грани украшения вонзились в кожу. С этим ублюдком, что посмел приблизиться к его добыче, он ещё встретится.

– Вот и славно, – ответил, оскаливаясь.

– Ты же знаешь переходить черту нельзя, они только и ждут, когда ты оступишься, чтобы по всем законам схватить тебя и упрятать в какой-нибудь гадюшник в лучшем случае, в худшем снесут голову с твоих плеч.

Об этом и предупреждал Чёрный Волк, настанет момент, когда Роху придётся выбирать: вернуться и быть свободным или принять власть над собой. Нельзя жить двумя жизнями. И, кажется, этот момент настаёт. Но Рох до сих пор не понял кто он, кто он на самом деле.

– Когда ты собираешься отправляться? – поинтересовался Сколл, выдёргивая из размышлений.

Рох глянул на огонь, наблюдая за тем, как перетекает пламя в очаге мягко и завораживающе, как тело Лориан, горячее, влажное, желанное. Волна лихорадочной дрожи прокатилась по телу. Перед глазами возник образ Лориан.

– Завтра, – ответил Рох, откидываясь на спинку кресла, вновь берясь за кубок.

***

Лориан лежала в купели, погружённая по грудь в горячую воду, наблюдая, как пар поднимался и растворялся в плотном душном воздухе. Конечно, у себя дома она не могла позволить себе такой роскоши, а осознание, какой ценой ей это досталось, не приносило радости. Лориан всё равно чувствовала себя грязной и использованной. Внутри всё дрожало, соски горели от укусов, как и кожа там, где смыкались его зубы. И когда Лорина сводила колени, по телу растекалась дрожь, и вот это ей совсем не нравилось, кажется, тело было довольно, но что делать с тем, что творилось внутри? А внутри пустота, и сердце билось гулко и быстро. Жестокий зверь не обманывал, когда пожелал её себе. И она – самое омерзительно – она ощущала наслаждение, стеная под ним в агонии блаженства. И только теперь Лориан понимала, что он использовал её, насиловал, отвергая всякие возражения. Лориан могла бы и дальше себя жалеть, только это ей ничего не даст. На смену глухому отчаянию приходила злость.

Лориан, наплевав на то, что происходит за дверью, ещё долго сидела в купели обмякая в горячей воде, пока в створку не начала молотить, Эбгерд верно волнуясь из-за долгого пребывания Лориан взаперти.

Лорина не стала терзать служанку неведеньем, с трудом и ощутимой тяжестью, будто по ней медведь потоптался, вылезла из воды, обмотавшись полотенцем, открыла.

Побледневшая Эбгерд встретила Лориан хмурым взглядом. Сомкнула губы, пройдя в купальню, принялась с ходу наводить порядок, взявшись за тряпку. Лориан даже кольнуло уколом вины, что заставила так волноваться её. Ведь в первую очередь весь гнев, если с пленницей что-то случится, обрушится на эту хрупкую девушку. Только похоже, к хозяину она относилась с особым трепетом, беспрекословно выполняя его приказы, и даже хмурилась, когда Лориан говорила о Рохе плохо.

Лориан вернулась в комнату, где стало вовсе душно и жарко, а за окном царила всё та же унылая непроглядная серая марь. И всё же чувствовалось, что день клонился к ночи, воздух, напоенный смолистой сосной, тяжелел. Кровать Эбгерд, конечно, заправила и убрала с глаз испорченную сорочку. Лориан задохнулась от воспоминаний, о происходившем здесь, на этой постели совсем недавно, вспомнила этот неутомимый неутолимый голод Роха. Будь он неладен. Теперь Лориан придётся краснеть и избегать взглядов слуг за то, что хозяин делает со своей пленницей.

Лориан выдохнула, надеясь, что он всё же не придёт сегодня. Да она просто не вынесет. И тут взгляд её застыл. Лориан так и остолбенела, уставившись на вывешенные на ширме наряды. Придерживая полотенце, медленно подошла, рассматривая платья и нижние белоснежные с кружевами сорочки. Дыхание перехватило от того, насколько они были красивы и изящны. У неё никогда не было таких платьев, с широкими, длинными до колен рукавами, отделанных золотой и серебряной тесьмой. Лориан провела рукой по ткани, ощущая мягкость бархата, у другого – атласа, вбирая запах… голова даже закружилась от того, что это всё для неё. Лориан шила платья для энроу Анрот, но даже та не могла себе позволить такие ткани.

Лориан застыла и резко одёрнула руку, будто обожглась, тряхнула мокрыми волосами. Злость на саму себя всколыхнулась, заглушая всю радость и восхищение. Глупая, очнись! Как можно?! Лориан не продажная шлюха, да только сама попросила его о милости. Лориан попятилась, когда услышала, как вернулась из купальни, закончив уборку, Эбгерд. Беззвучно, только сквозняк мазнул по голым плечам, прошла она к столу. Девушка уже давно принесла ужин. К великому своему огорчению Лориан поняла, насколько голодна. От запаха, едва Эбгерд сняла крышки, закружилась голова. Служанка услужливо выдвинула кресло. Невозмутимое лицо, не выражающее ничего, казалось на первый взгляд, только Лориан хорошо умела распознавать поведение других, этому её научила работа с людьми в лаке у Бруно. И Эбгерд явно взволнованна.