Чужая кровь - [38]

— Приходите. Можете и Толстых с собой прихватить… Только не опоздайте. А то только к поминкам соберетесь.

— Уже бежим…

Глава 8

Вообще-то Омахан Исмаилов никогда не был подвержен напрасным страхам и нервным срывам. А тут что-то вдруг подступило. Больше всего он был недоволен тем, что сам не мог определить свое состояние. С одной стороны, оно походило на предчувствие. Но когда стал думать и соображать, понял, что предчувствием дело не пахнет. Для предчувствия всегда должны быть основания.

Однажды, сидя в камере предварительного заключения, Омахан беседовал с соседом по имени Виктор, человеком грамотным, кажется, достаточно известным в ученых кругах психологом с большим опытом, автором нескольких книг и монографий, зарубившим топором свою жену, чтобы та не третировала его молодую любовницу, живущую с ними в одном подъезде. Зарубить-то зарубил, а вот как следует следы скрыть не сумел. Этого психолога в камере, где сидели еще шестнадцать заключенных, в основном молодых злых парней, начали было задирать, и в итоге Виктору пришлось бы несладко, если бы его не взял под свою опеку авторитетный уголовник Омахан, которому нравилось вести долгие ночные разговоры с психологом. Тот рассказывал, откуда приходят к человеку предчувствия. Омахан запомнил это и потом другим выдавал как свои знания. Чужое тоже следует уметь использовать, и Омахан делал это блестяще.

Оказывается, то, что думает умный, развитой, высокообразованный человек по большому счету только «вершина айсберга». Все основные и самые важные мысли, которые потом влияют на конкретные решения, живут у человека внутри, в подсознании, которое работает всегда, даже когда человек спит. Подсознание, это психолог Виктор выделил особенно, почти не работает только у человека, который спит пьяный. И потому пьяный, прислонившись во сне к батарее, может получить ожог. Видимо, алкоголь действует на подсознание угнетающе.

Омахан, как мусульманин по рождению и по воспитанию, никогда не имел склонности к спиртным напиткам и не любил людей пьющих. Просто не понимал их, не понимал удовольствия в том, что человек совершает поступки, к которым не имеет склонности в трезвом виде, а потом ничего не помнит. И потому этот постулат Виктора принял с удовольствием, словно бы он отмечал его личную заслугу как человека непьющего.

Так вот, тогда Виктор утверждал, что предчувствие, например, беды или просто какой-то неприятности есть не что иное, как анализ фактов, мимо которых создание прошло, их не заметив, а подсознание сумело самостоятельно проанализировать и сделать выводы. И поняв это, можно провести анализ ближайших событий уже в сознании, тогда станет ясно, было предчувствие или его не было.

Сейчас, когда Старший брат Сатаны не понимал, что с ним происходит, когда некое внутреннее беспокойство понемногу, но настойчиво давило его, Омахан проанализировал все события вокруг своего джамаата и внутри него и не нашел причин для беспокойства.

Действия федералов его волновали мало. Уже много раз они ставили себе задачу по поимке и уничтожению эмира Омахана Исмаилова, но ни разу не смогли до него добраться. Правда, сейчас появилось что-то новое. Это новое явилось в образе командира роты спецназа ГРУ, как выяснилось, специалиста по ножевому бою и даже чемпиона войск специального назначения. Много это или мало, Омахан не знал и даже интересоваться не желал. Он прекрасно понимал, что, когда начнешь интересоваться, вместе с интересом появятся и опасения. А ему однажды сказал один из его тюремных учителей, кажется, даже самый первый, что сомнение ведет к поражению. А в схватке на выживание ведет к смерти.

Побеждает всегда только тот, кто уверен в своей победе. Иногда уверенность может заменить даже недостающее умение. И Омахан запомнил это на всю жизнь. Тот первый учитель, кажется, благополучно умер где-то на «зоне» от туберкулеза. Но слова его до сих пор помогают Омахану жить и побеждать. Он давно уже отошел от уголовного мира. Он стал выше его. Он стал более значимым в социальном плане. А все потому, что всегда был в себе уверен. И потому, считал Омахан, нет силы, которая способна его сломить. А несломленный, он остается непобежденным. Хоть в бою с федералами, хоть в ножевой схватке.

Омахан сидел между водопадом и входом в пещеру. Этот небольшой, похожий на нору вход прикрывался тяжелыми струями падающей со скал в озеро воды. Озеро было теплым, почти горячим у другого берега, а водопад был холодным, и в воздухе у входа всегда находилась водная взвесь. Мельчайшие капли летели в лицо, освежая его. И Омахан любил сидеть здесь, опустив босые ноги в теплую воду озерца. Вода в озерце была вонючая, но лечебная. Если просидишь так, держа ноги в воде, несколько часов, ноги потом становятся легкими, как у мальчишки. И хочется бегать, резвиться.

В этом излюбленном эмиром месте и нашел его Шахмардан, пришедший к нему вместе со своим ноутбуком, с которым редко расставался, оставляя его в пещере за камнем только тогда, когда весь джамаат уходил на операцию и Шахмардану требовалось носить в руках пулемет.

Точно так же, как он, готовы стрелять во врагов эмира и двое других гази. Но они не работают с компьютером, а Шахмардан работает. Он умный, он закончил университет в Швейцарии. Это вообще редкость среди тех, кто живет и воюет в горах. Для чего, спрашивается, он его заканчивал? На это Омахан мог дать такой ответ — чтобы служить своему эмиру верой и правдой.