Чужая корона - [31]

— Да ничего… Хорошо так… — Замялся Виктор. А Вихор посмотрел на меня со значением.

Так, какие‑то новости у него для меня есть. Только при всех не говорит, молчит…

— Так, а что кому идти отсюда?

— Серый, граф Лург обещал мне сто золотых, если я передам в городе нужному человеку записку…

— О? — Удивился я. — Так… И где же записка?

— Я не брал, Серый. Мало ли… Сказал, что боюсь сильно. Охрана всех слуг обыскивает.

Всех слуг… Всех слуг… Всех слуг, зараза ж тебя раздери! Вихор один, а слуг там трое как минимум!

— Сначала он меня уговаривал, а день назад вот что‑то перестал…

— Виктор! — Крикнул я. Вот и поспали, называется. Теперь слуг ловить надо…

— Ну, соколы мои ясные. — Спустя полчаса я прошелся по строю из трех человек, которые стояли навытяжку. Лакеи, которые убирались и еду готовили, и которые имели доступ к графу Лургу. Для конспирации в их ряды затесался и Вихор, стоял с упрямым лицом и в одной ночной рубашке. — Признавайтесь, кого купил наш дорогой граф и сколько дал?

— Знамо кого, Ваше Величество. — Пробасил самый здоровенный, толстяк, помощник повара, который для заключенных еду готовил. — Шкурку он купил. Шкурка сегодня не пришел что‑то…

— Вот чтоб тебя так.

Подняли графа Нидол Лара, тот поднял стражу. Велел будить себя как только найдут сбежавшего слугу, и отправился спать, про себя ругаясь матом.

Неудача?

Да не то слово!

Пора бы уже вводить определенную службу, которая будет такими делами заниматься. А то просто прошляпили в бардаке, что купить‑то граф Лург может не только Урия по кличке Вихор, но и ещё остальных…

Глава 8

Расскажи о себе в этот вечер

Расскажи как ты живёшь

Расскажи и тебе станет легче

Может спасение найдёшь

"Дюна"

— Матушка, да ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть! — Сказал я.

Королева опасливо закивала.

Ну, поговорить‑то нам надо? Конечно, надо!

И для того сегодня я выбрал себе день, дернул Виктора и пошел поглядеть, что же у меня с пленниками. Стража в Западной башне стояла из самых боеспособных частей гвардии. И командовал тут Брат.

— Ну, как они? — Спросил у него.

— К графу Лургу последнее время шесть гонцов было. К королеве ни одного. Сыновья графини Нака подрались, их растащили и вашим именем обещали плетей. Конюх мастера Виктора денег обещал сколько скажу, если выпущу и на корабль помогу сесть, обещал с собой забрать. Черный сидит, что ему сделается.

— Ну, вот и хорошо. Пойдем‑ка пообщаемся с матушкой моей.

Для начала королева бросилась крутить мне уши, по старой привычке. Я‑то, простая душа, никого с собой не взял… Обозналась малость, никакого уважения у меня к ней отродясь не было, а поставленный лоу был. Осознала, отхромала к креслу поближе и теперь строила из себя дурочку. Я не я, лошадь не моя, а ты, Седдик, такой плохой мальчик! Ай — яй — яй! Как так можно, матушку не уважать и ногами бить?

— Матушка ты моя бывшая царственная! — Вышел я из себя. У меня время идет как резвый нугарский скакун, а я тут, вместо того чтобы получить информацию, выслушиваю жалобы старой, из ума выжившей… — Если ты и дальше упираться будешь, то приглашу мастера Велимерия…

— Не знаю такого! — Капризно каркнула королева. Но глазки забегали.

— Вот заодно и познакомишься! Ну так что?

— Седдик, как ты можешь? Я же твоя мать!

Я вздрогнул и сплюнул в угол.

— А мне же срать! Давай, старая, до донышка, что было, что не было и о чем догадывалась!

Жесткий и грубый мальчик, возникший на месте избалованного и оранжерейного принца, которого так хотела вырастить королева, ударил не в бровь, а в глаз. Я и в самом деле готов был королеву просто измордовать, если бы она ничего не сказала. Почему‑то вот тут, рядом, там, где я был сильнее, очень четко вспоминалось все. От замученной Зеленоглазой, до крестьян, и мастеров, и прочих, нашедших свою смерть за очередную золотую монетку, подкинутую нищим в припадке благолепия.

Королева открыла было рот, чтобы извиваться дальше, но посмотрела на моё дикое лицо и захлопнула. Посидела, и с ноткой страха сказала.

— Да что говорить‑то, ты же ничего не спрашиваешь!

— А ты говори, что мне интересно будет. — Я не без труда давил возникшую ярость. — Что‑то я уже знаю, а чего‑то нет. Вот и рассказывай всё, а если поймаю на вранье… — Чуть распустился, позволил выглянуть зверю в свои глаза.

Ну, начала она рассказывать, опасливо на меня косясь. Я выглянул за дверь, принесли мне кафедру с письменными принадлежностями, там я думал делать краткие заметки, что да как.

Бедная рохнийская баронесса рода… А, какая разница, то было и быльем… Ой, Седдик, больно! Итак, бедная рохнийская баронесса рода Мерл встретила и полюбила, твоего, Седдик, отца… Великой любовью… У меня было волшебное ожерелье Фрейи, которое… Ой, грех то великий…

Короче, полюбила баронесса короля Седдика Третьего Доброго, тем более что у баронессы за душой всего‑то и был полуразвалившийся замок и три деревеньки, уже промотанные её папашей до упора. Одно сокровище от древнего богатого рода осталось, доброе имя. И через пару лет и его бы не было, королевский совет Рохни не очень‑то жаловал безземельных нищих аристократов. А тут король! Мимо проезжал с посольством! Встретил, влюбился, вставил, с собой жить забрал.