Чужая корона - [20]

Итак. Ревизия посуды. Что у нас есть‑то?

Сковородки. Разных были размеров, от мелкой — мелкой, на которой жарили специи, до пары совсем уж здоровенных. Раньше три были, но одну забрал себе граф Урий. Видел я там его сковородку, почти что центральный экспонат, приделали к краям по четыре цепи, и поставили над очагом… Уродцы…

Тарелки были, глиняные. На них выкладывались овощи — фрукты. Не мыли, кстати, ни разу! Хотя тут вода такая, что ещё неизвестно, что лучше, мыть или не мыть. В городе у меня из‑под крана воду пить невозможно, хлоркой несет, но уж лучше хлоркой, чем тем, что тут может оказаться.

Ещё были различные резательные доски и вполне сносные ножи. Рохнийской выделки.

Ага. Первое ограничение — кастрюли‑то нету! Ой беда.

Да и из чего готовить‑то? Щи? Так я не умею. Простой суп — харчо "всё — в-одном", как любят бережливые хозяйки? Не, не хочу из еды помойку делать.

Ну, теперь нужен большой глиняный горшок, в котором можно готовить уху*

* — существуют мнения, что уху готовить можно только в неокисляемой посуде — эмалированной или глиняной. Алюминиевые и чугунные котелки не подходят.

Два поваренка и Ирина следили за моими манипуляциями с открытыми глазами. Разобрали небольшой очаг, над ним на рогатинах подвесили за завязки котелок, я туда булькнул воды до половины. Поискал вокруг. Лук нужен, лук! И морковка ещё. Хорошо бы петрушки…

Большую чешуйчатую рыбину, похожую на щуку, сноровисто разделали. Нутро и плавники в одну сторону, мясо в другую. Теперь порезать не очень большими кусками, на самой чистой доске…

Вот, пойдет. Теперь где у них лук? Есть ли он вообще тут?

По моему требованию, выложили все приправы на стол. А их и было‑то… Прошелся вдоль большой доски, принюхиваясь. Тмин, вот это тмин, будь он неладен. Его в пирогах было много. Такое ощущение, что его тут кладут в каждое блюдо, в какое только можно. Вот это что? Соль? Надо же. Вот это вообще не понятно что, петрушка, что ли. А вот это что? Неужто это перец? Мелкие, серовато — черные, на пыль похожие… Оно ли это?

Осторожно принюхался.

— Это, — я показал на перец, — это что?

— Перец, Ваше Величество. — Сказала матушка Ивонна. — Вот это черный, а это красный. У нас уже немного осталось, два года не покупали, да и не любит его никто.

Никто? Никто, ты говоришь? Вот наконец‑то, а то у меня тут такое ощущение, что жую пресноводную пищу. Как жена с нелюбимым мужем и опостылевшей семьей, бахает в кастрюлю все, что под руку попадается, лишь бы накормлены были, и ладно.

— Откуда?

Черный и красный перец везли с югов. Большей частью из Муравьиного королевства, что‑то возделывалось и на Южном континенте. Зерно везли из Империи. Мясо покупали у степняков. Вот это для меня было небольшим таким шоком.

Я, когда ездил вокруг города, видел прекрасный климат и просторы свободной земли, на которой только паши себе! Ставь заборы, огораживай огороды да снимай урожай!

Но дело обстояло не так радужно. Не хватало нам продовольствия, оказывается. Зерно покупали в Неделимой Империи, скот у степняков или вообще в Дарге… Большие перебои с мясом‑то в последнее время тем и вызваны, что степняки Долгий тракт закрыли и не продают ничего.

Так что же у нас народ ничего не сеял, ничего не пахал, хлеба не растил? Где нивы‑то колосящиеся?

Тоже нету. Крепостному‑то оно надо, вкалывать забесплатно на хозяина? Да и на себя не очень надо вкалывать, все равно хозяин излишки отберет, а тебе оставит ровно столько, чтобы ты не помер с голоду.

Такая вот ежегодная стрижка овец под машинку — нулевку.

И что удивляться‑то, что государство едва на части не разваливается и враги со всех сторон зубы наточили?

Принюхался. "Щука" тиной и рыбой не воняет. Ну, не воняет и ладно, а ежели воняет, так перец есть. Куски рыбы в суп, туда же надо порезанный лук и морковку. Поначалу поварята пытались строгать все по принципу "большому куску рот рад", да я не допустил, приказал резать мелко. Ударились в другую крайность, стали ножом больше мять и давить, чем резать.

— Так, оба — двое. — Я строго поглядел на поварят. — А ну! Ирча, иди сюда…

— Ваше Величество… — Ирина подошла, поклонилась.

— Так, наедине я Седдик. Вручаю тебе вот этих двоих косоруков в подчинение до вечера. Если не будут слушаться… — Сделал паузу, поглядел строго.

Поварята паузу оценили.

Лук и морковку нарезали мелко, прямо с доски ножом смахнули в воду, где уже булькала рыбка. Так, а где большая ложка‑то?

Повара на кухне не столько работали, сколько краем глаза на меня глазели. Матушка Ивонна уже с ног сбилась, народ на путь истинный наставлять.

Помешивая варево деревянной ложкой, я повел носом. Ммм… Это вам не нажористые химикалии Доширака, это экологически чистые продукты! Ушица что надо получается. Во всяком случае, есть можно будет.

Снял пенку, подул, попробовал.

Вкус какой‑то немного необычный. Никак определить не могу. Да, рыбное что‑то. Есть перец, есть соль. Может, от воды такое? Вода‑то тут не такая, как в моем родном мире.

Кольнуло под сердцем — неужто меня отравить хотят?

Ага, отравить. Сам сготовил все, сам. Сам же себя и отравишь… Отравитель. Забыл, что тут все — все — все другое? Тут приправы не в бумажные пакетики запаковывают на фабрике, и приправы‑то все чудные, идентичные натуральным подсластители и подперчители, а вот прям с грядки. Собрал какой‑нибудь дехкан с грядок перец, высушил, размолол, продал купчине, а купчина его перепродал тут. И кто знает…