Чужая игра - [64]

— Понятно...

— Ну а коли тебе все понятно, то действуй. Немедленно садись в самолет и — на «Гамму»! И чтобы к завтрашнему вечеру там все было чисто, чтобы любая проверка ничего не могла найти! Ты меня хорошо понял?

— Да, все понятно... — хмуро отозвался Савченко. Ему так не хотелось заниматься всем этим, но он понимал, что не может отказаться — иначе Степанов поймет, что первый зам министра получил информацию о «Гамме» именно от него...

— Да не трясись ты, — сказал Степанов, видя, что Савченко все еще колеблется, — генерал армии в курсе, я его предупредил...

— Да? — У Савченко закололо в области сердца: он понял, что первый зам не только не сможет его прикрыть, но и не захочет этим заниматься. — А как же он...

— Да так, — довольно усмехнулся Степанов, — мы договорились вернуться на исходные позиции: по документам на «Гамме» ничего нет, — значит, там ничего и не будет. При достаточной быстроте и сохранении секретности президент и все остальные ни о чем не узнают. А первый у меня в руках, я знаю, чем этого выскочку урезонить...

— Хорошо, я все сделаю! — пообещал Савченко.

— Вот и молодец! — Степанов хлопнул его по плечу. — Избавишься от контейнеров, назначишь там надежного человека вместо Иконникова — и в Москву. Сходим в баньку, посидим с пивком, с девчонками... А сейчас надо напрячься! — Степанов встал, показывая, что их разговор закончен. — Позвони мне завтра днем, расскажешь, как там у тебя дела идут...

— Слушаюсь! — официально ответил Леонид Иванович.

Он проводил своего начальника до поджидавшей его машины и собственноручно закрыл за ним дверцу. Вернувшись домой, Савченко связался со своим адъютантом и приказал ему немедленно готовить самолет. Через полчаса он, одетый в полевую генеральскую форму, мчался в машине на Чкаловский аэродром, размышляя, как сохранить в тайне предстоящую ему операцию.

* * *

Ольга Пастухова показывала своей дочке Насте, как правильно доить корову, когда у ворот дома остановилась черная «Волга» с четырьмя мужчинами. Шофер остался сидеть в автомобиле, а трое вышли из машины и, не стучась, раскрыли калитку в воротах и пошли прямо к дому. Один из них остался стоять во дворе, а двое все так же бесцеремонно вошли в дом. Не найдя там никого, они снова вышли во двор и, услышав голоса, раздающиеся из сарая, направились туда.

Это была бригада следователей из военной прокуратуры. Старшим в этой группе был полковник Сухотин. В Затопино они приехали по душу Пастухова; зря Сергей назвал себя, когда выходил в прямой эфир из чеченского лагеря — его фамилии для следователей было достаточно, чтобы найти место, где он с семьей обосновался. Они конечно же предполагали, что сейчас хозяина нет дома, но это ничего не значило: Сухотин хотел обнаружить в доме Пастухова хоть какие-нибудь сведения об остальных членах его группы.

Сухотин зашел в сарай, посмотрел, как маленькая Настена неловко дергает сосцы над небольшим пластиковым ведерком, как Ольга с улыбкой смотрит на старания дочери и, прерывая эту мирную идиллию, произнес:

— Ольга Николаевна, мне надо с вами поговорить...

— Вы кто? — спросила Ольга, отрывая взгляд от дочери и поворачиваясь к следователю.

— Я старший следователь по особо важным делам военной прокуратуры Петр Сергеевич Сухотин, — представился тот, разворачивая перед ней служебное удостоверение.

— Что-то случилось? — встревожено спросила Ольга. — С Сережей? Вы можете подождать? Я скоро освобожусь, только корову подою... Хотите молочка парного?

— Спасибо, не откажусь...

Сухотин взял протянутую Ольгой большую алюминиевую кружку, доверху наполненную теплым и ароматным молоком. Пока он пил, Ольга споро докончила дойку, обмыла вымя теплой водой, накрыла ведро чистой марлей и, взяв Настю за руку, понесла ведро в дом. Сухотин и присоединившийся к нему помощник шли следом за ними.

Поставив ведро на полку в подполье, Ольга отправила Настену на улицу и, только когда за дочерью закрылась дверь, сказала:

— Ну вот, я готова... Только скажите сразу: с Сережей все в порядке?

— Как вам сказать... — замялся Сухотин.

Он совсем не с того хотел начать разговор, но мирный покой, царящий в доме Пастухова, нисколько не соответствовал тому, что ему предстояло делать. Сухотин в первый раз за те несколько дней, что он гонялся за Пастуховым и его группой, усомнился в том, что тот — опасный террорист. Следователи переглянулись: судя по всему, Ольга была совершенно не в курсе, чем занимается ее муж.

— Почему вы молчите? — еще сильнее встревожилась Ольга. — Говорите правду, я жена офицера, пусть и бывшего, но мы друг от друга ничего не скрываем...

— Ольга Николаевна, давайте договоримся: вопросы буду задавать я, — уходя от прямого ответа, сказал Сухотин, — ведь именно для того мы сюда и приехали... Что касается вашего мужа, то, честно говоря, я тоже хотел бы знать, где он и что с ним. В связи с этим мой первый вопрос я сформулирую так: как вы думаете, чем занимался ваш муж в последние дни?

— Как — чем? — удивилась Ольга. — Ловил рыбу с друзьями на Волге.

— Вы в этом уверены?

— Конечно. Он вчера вечером мне звонил — говорил, что они много рыбы наловили, что скоро вернется...