Чужая дуэль - [26]

Добираясь до заброшенной сторожки, где мы впервые встретились со Стаховым, я перепачкал обувь и брюки в жидкой грязи, что отнюдь не улучшило настроение. Андрюха, как оказалось, пришел раньше назначенного. Он беззаботно курил короткую трубку, сидя на корточках под стеной, и заполошно дернулся, когда я его окликнул.

– Тьфу ты, барин, перепугал! Так ведь до кондрашки доведешь, – недовольно забурчал Стахов.

– Ты сам кого хочешь до кондрашки доведешь, – оборвал я его. – Чего расселся?.. Рассказывай.

Андрюха обижено засопел, отвернулся, выколачивая трубку, но после моего чувствительного пинка, подскочил, громко ойкнув.

– Все, барин, все! Не дерись! Я понял, понял! – заверещал он.

– Да не ори ты так, баран, – пришлось мне еще раз ткнуть его кулаком в бок. – Всю округу переполошишь.

Стахов поперхнулся, закашлялся и отскочил к кустам. Выдерживая безопасную дистанцию, он испугано моргал, готовый в любую секунду нырнуть в густые заросли.

– Угомонись, – утомленно махнул я рукой, оглядываясь в поисках, на что бы присесть. – Да не трону я тебя больше… Давай, давай, не тяни. Что у нас нового в криминальном мире?

– Точно больше драться не будешь? – все еще недоверчиво жался в стороне Андрюха.

Наконец нашлась подходящая коряга, на которую я, тяжело вздохнув, опустился.

– Ты глухой?.. Хватит уже придуриваться… Или, – в моем голосе появилось неприкрытое ехидство, – тебе нечего мне сообщить?.. Тогда свободен. Нет информации, нет денег, – и я протяжно зевнул, сделав вид, что поднимаюсь.

Стахов засуетился, сразу забыв все свои страхи.

– Барин, барин, не спеши. Я все про всех в округе знаю. Вот, давеча ночью Фильку Самохина из полицейской части зарезали. Болтают, вроде бумаги важные вез.

– Тоже мне удивил, – недовольно скривился я. – У этой новости борода длиннее, чем у тебя. Вот если бы ты сказал, кто зарезал и куда бумаги делись, это бы дорогого стоило.

Андрюха забегал глазами и пробормотал:

– Трудно это.

Я иронически хмыкнул:

– А кто тебе сказал, что будет легко? Неужто ты решил, что будешь кормить меня деревенскими сплетнями и на безбедную жизнь зарабатывать. Нет, братец, дураков в зеркале поищи.

– Вспомнил! – неожиданно хлопнул себя по лбу Стахов, радостно засветившись. – Вспомнил барин! Я же девку нашел!

– Какую девку? – мои брови приподнялись от неподдельного удивления.

– Как какую? – в свою очередь возмутился рыжий. – С которой Колька Прохоров перед гибелью своей сожительствовал.

– Ну-ка, ну-ка, с этого момента поподробнее, – по ощутимому толчку сердца в груди, я понял, что мой осведомитель действительно наткнулся на что-то важное.

Стахов тоже почуял мой интерес, важно надулся и размерено начал повествовать:

– Колька, – он вдруг сбился, бросил на меня испуганный взгляд и поправился, – их превосходительство Николай Александрович, не дураки были по барышням свободного поведения приударить. У нас-то не то, что в столицах, такое заведение в округе одно всего. И девицы все наперечет. А тут, понимаешь, с год тому назад, появилась там хохлушка одна, ну с виду, прямо из благородных. Так вот Ко… Тьфу ты, прости Господи, Николай Александрович, на них и запали. Да мало того запали, из борделя выкупили, цельный дом для нее сняли, и жить с ней, прям как с законной супругой, стали.

– Эко ты, братец, хватил, – усомнился я, – Отпрыск такой фамилии выкупает шлюшку из бардака и при все честном народе открыто с ней сожительствует? Как-то не верится. Его папаша пополам бы порвал.

– Истинный крест, барин, – Андрюха истово перекрестился, – Как говорю, так и было. Так мало того, их превосходительство Николай Александрович, когда с Христинкой-то схлестнулись, сумасбродить перестали, по кабакам бражничать, да со всякой шелупонью вязаться. Может поэтому, папаша их глаза и закрывал. Понял, что от добра добра не ищут.

– Он то может и понял, – мои пальцы напряженно скрипели плохо выбритой от неумения пользоваться опасной бритвой щетиной на подбородке. – Только теперь я ничего не понимаю. По моим данным, покойник перед смертью куролесил так, что дым коромыслом по всей округе стоял.

Стахов возмущенно всплеснул ладонями.

– И кто ж тебе барин, такого наплел?

– Да так, – неопределенно пожал я плечами. – Люди болтают.

– Я не знаю, что где болтают, – рубанул рукой воздух Андрюха, – но с прошлой Пасхи Николай Александрович вели себя тише воды, ниже травы. Ты вот у дружка свого спроси, околоточного. Он власть, врать не будет. Все как есть подтвердит.

– Спрошу, обязательно спрошу, – машинально протянул я, напряженно переваривая неожиданные сведения и вдруг меня осенило. – Слушай, а ты что-нибудь про отношения между братом и сестрой Прохоровыми, знаешь?

Стахов опустился рядом со мной на корточки, достал из кармана трубку и начал размерено ее набивать. Я терпеливо ждал окончания процесса. Тем временем Андрюха выбив сноп ослепительных искр, запалил трут огнива, прикурил, окутавшись сизым ядовитым облаком. Несколько раз затянувшись, он хитро прищурился на меня.

– Только между нами, барин, ты уж не продавай никому… Когда я в прошлом годе освободился, то бедствовал совсем. Никак фарт не шел, а тут с бабенкой столкнулся дворовой, из имения Прохоровского. Пожалела она меня, подкормила, ну я, разумеется, отработал сполна, – Андрюха игриво подмигнул. – И тут-то мне в голову и пришло у хозяев ее пошустрить. Ну и стал, вроде как между делом выспрашивать, что к чему. А бабы, они что? Винца ей плеснешь, так она до утра готова языком чесать. Такого наболтала…