Чужак в чужой стране - [138]

— Какая ерунда! Надеюсь, ты их разубедил?

— Вправе ли я развеять легенду? И в силах ли? Они едва ли не думают, что на завтрак ты ешь младенцев, а когда рычишь, земля дрожит. Любой из них был бы в восторге, если бы ты заговорил с ним. Навязываться же не решаются. Знают, что даже Майк встает по стойке «смирно», когда ты говоришь.

Джабл заклеймил столь позорное заблуждение коротким словом.

— Безусловно, — согласился Бен. — Но Майк тоже человек, а человеку свойственно заблуждаться. Тебе придется смириться с чином святого.

— Ага, старая знакомая! Джилл! Джилл, иди сюда, дорогая!

— Меня зовут Дон, — женщина нерешительно приблизилась, — но все равно спасибо.

Она подошла еще ближе, и Харшоу показалось, что она собирается его поцеловать. Но она опустилась на колено, и приложила губы к его руке. — Мы приветствуем тебя, отец Джабл, и рады разделить с тобой воду. Харшоу отдернул руку.

— Ради Бога, деточка, встань с колен и сядь рядом со мной.

— Хорошо, отец.

— Называй меня просто Джабл и скажи всем, что я не люблю, когда со мной обращаются, как с прокаженным. Хотелось бы думать, что я попал в лоно своей семьи.

— Так оно и есть… Джабл.

— Значит, называйте меня по имени и считайте братом: ни больше, ни меньше. Первый же, кто обратится ко мне почтительно, останется после уроков без обеда. Вникла?

— Хорошо, Джабл, — согласилась она. — Я уже всем сказала.

— Дон, очевидно, сообщила Пэтти, — пояснил Бен, — а Пэтти передает другим, тем, кому можно передать мысли, а они расскажут двоечникам, вроде меня, словами.

— Почти угадал, — подтвердила Дон, — только я говорила с Джилл, а не с Пэтти: Пэтти вышла куда-то по поручению Майка. Джабл, ты смотрел стерео? Передавали интересные новости.

— Не смотрел.

— Ты имеешь в виду побег из тюрьмы, Дон?

— Да, Бен.

— Джабл об этом не знает. Майк не просто разобрал свою камеру и ушел.

Он разнес в щепки все тюрьмы в округе и разоружил всю полицию. С одной стороны, для того, чтобы они недельку-другую поработали, а с другой — потому что не любит, когда человека сажают под замок. Он считает это величайшим злом.

— Майк деликатный человек, — согласился Харшоу. — Он никого не стал бы запирать.

Бен покачал головой.

— Майка можно обвинить в чем угодно, кроме деликатности. Он может убить человека без тени сомнения. Но он крайний анархист и считает, что запирать человека нельзя. Его кредо: полная свобода и полная ответственность за свои поступки. Ты есть Бог. — В чем же вы усмотрели противоречие, сэр? Иногда бывает действительно необходимо убить человека. А запереть его — значит, совершить преступление против его суверенитета, а также, и своей личности. — Майк прав. Ты действительно вникаешь в жизнь по-марсиански. Я так не могу. Я только учусь. Ну, и что они делают, Дон?

— Носятся, как ошпаренные. Мэр попросил помощи у Президента и у Федерации — обещали оказать и не обманули. Прилетели машины с войсками. Солдаты выходят из машин и вдруг оказываются голые, а машины исчезают.

— Теперь понятно, почему он так долго не возвращается. Ему нужно было сосредоточить все внимание, чтобы уследить за таким множеством объектов. Если войска не перестанут прибывать, боюсь, Майк навечно останется в трансе.

Дон с сомнением проговорила:

— Мне так не кажется, Бен. Я бы с таким количеством объектов никогда не справилась, а Майк справится и при этом еще сумеет ехать на велосипеде вниз головой.

— Н-не знаю. Мне иногда становится страшно с вами, чудотворцами. Пойду посмотрю стерео. А ты развлеки папу Джабла, он любит маленьких девочек.

Кэкстон пошел прочь, за ним полетела пачка сигарет и вскочила в карман.

— Это Бен сделал или ты? — спросил Джабл.

— Бен. Он все время забывает сигареты, и они гоняются за ним по всему Гнезду.

— Ишь ты, а скромничал!

— Бен постигает истину гораздо быстрее, чем ему кажется. Он святой человек.

— Хм… Дон, ты не та ли Дон Ардент, которую я видел у фостеритов?

— О, ты не забыл? — у нее был такой вид, будто Джабл угостил ее конфетой.

— Конечно, нет. Но ты переменилась. Стала гораздо красивее.

— Действительно, стала. Ты даже принял меня за Джиллиан, которая, кстати, еще красивее.

— Где она? Я думал, она первая выбежит меня встречать.

— Она работает, — Дон помолчала. — Я позвала ее, она скоро придет, а я сменю ее, если ты позволишь.

— Беги, девочка.

Не успела она выйти, как к Джаблу подсел доктор Махмуд.

— Как тебе не стыдно! — напустился на него Харшоу. — Не предупредил, что приезжаешь, и внучку мне представляла змея!

— Джабл, вы непростительно торопитесь!

— Сэр, когда человек… — тут кто-то, подойдя сзади, закрыл Харшоу ладонями глаза.

— Угадай, кто, — прозвучал голос.

— Вельзевул!

— Холодно!

— Леди Макбет.

— Теплее. Даю третью, последнюю попытку.

— Джиллиан, перестань шалить и сядь рядом со мной.

— Слушаюсь, отец.

— А отцом меня можно называть только дома, в Поконосе. Так вот, сэр, я остановился на том, что когда человек доживает до моих лет, он неминуемо начинает торопиться. Для него каждый рассвет — подарок судьбы, ведь за ним может не последовать закат.

— Джабл, вы, кажется, думаете, что если вы перестанете поставлять миру рассказы, земля перестанет вращаться?