Чувство вины - [14]

– Наверное, – хриплым голосом ответил я, и она ушла.

Мне пришлось умыться ледяной водой, чтобы прийти в себя. Помыть голову, почистить зубы, переодеться. Голова трещала, глаза болели, но я собрался и вышел наружу, написав Икару, чтобы он заехал за мной. Его машина появилась спустя всего каких-то три минуты.

– Привет, – сказал я, залезая в салон и устраиваясь на переднем сидении.

– Ты меня игнорил, – вместо приветствия ответил он.

– Прости. Дела были.

– Какие?

– Это не важно. Поехали.

Икар нажал на газ, и машина тронулась.

– Я больше тебе не нравлюсь? – он даже не смотрел в мою сторону, только,не мигая, пялился на дорогу, вцепившись пальцами в руль.

– С чего ты это взял?

– Ты мне не отвечал, Мар. Что я должен думать?

– Я же сказал, что у меня дела.

– Да мне всё равно. Ответь на вопрос.

– Ты мне нравишься так же сильно, как и раньше, Икар. Ничего не изменилось, – я с раздражением закатил глаза.

– Не верю.

– Ну, это не мои проблемы. Хочешь – верь, хочешь – нет, мне плевать. Я просто говорю, как есть, а ты сам решай, что с этим делать.

– Ладно.

– Ладно.

Мы помолчали несколько минут, напряженно вглядываясь в дорогу. Первым заговорил я.

– Ну прости меня, Икар. Мне нужно было время. Вся эта ситуация сработала как триггер, меня опять накрыло. Я просто сидел в комнате и ничего не делал. Такое случается.

– Ты мог бы мне рассказать, я бы понял.

– В следующий раз обязательно скажу. Прости. Не злись на меня,– я положил руку ему на колено, и он осторожно улыбнулся.

– Я не злюсь. Теперь нет. Спасибо, что рассказал.

– Ты виделся с Евой?

– Нет, они все заняты похоронами. Но я ей писал. Она разозлилась, когда я упомянул твое имя. Что ты натворил? – я чертыхнулся и снова отвернулся к окну.

– Возможно, я проболтался насчет её брата.

– Ты что сделал? – Удивленно воскликнул Икар.

– Не знаю, как так вышло, обычно я умею хранить тайны. Просто Вера разозлила меня, и я ей всё рассказал со злости. Мне ужасно стыдно. И страшно. Ева меня убьёт, когда увидит.

– О, она точно тебя убьёт.

Я поежился и вдруг почувствовал, как на глазах наворачиваются слезы. Икар взволнованно поерзал в кресле и схватил рукой меня за плечо.

– Ты чего, Мар? Я пошутил. Всё будет хорошо, обещаю. Ева, конечно, будет зла, и, зная её характер, она, скорее всего, захочет тебя ударить… – я вздрогнул и испуганно посмотрел на Икара,– Но я не дам тебя в обиду, буду закрывать тебя своей грудью.

– Если она попытается ударить меня, я просто ей позволю. Не умею защищаться.

– Она бьёт с размаху, тебе башку снесет, Мар. Лучше нам избегать такого развития событий.

– Как?

– Не знаю. Будем импровизировать.

Икар припарковался недалеко от ворот кладбища. Мы быстро нашли нужное место, ориентируясь по звуку чужих голосов. Было людно.

– Столько народу, – сказал я.

– Да, у Макса было много друзей. Да и родни у них в семье хоть отбавляй, – ответил Икар.

В толпе я заметил Еву. Она стояла, опустив голову, возле гроба. Я спрятался за спиной Икара, вцепившись в его руку, надеясь, что она не заметит меня до самого конца церемонии, но она вдруг подняла взгляд и посмотрела прямо на меня. В её глазах, красных и опухших, горело что-то совсем страшное и неукротимое. Ева широким шагом направилась к нам. Я прижался к Икару, ища защиты, но, вопреки своим словам, он как-то не горел желанием меня прикрывать.

– Мар, – грозно позвала Ева. – Ты все-таки пришел?

– Не мог иначе, – тихо ответил я.

– А стоило бы. Так хочется тебе врезать.

– Прости. Не знаю, как так вышло, – Ева вдруг засмеялась.

– Боже, Мар! Ты ведь не понимаешь, да? Вера всем растрепала, всем и каждому! Думаешь, откуда тут столько людей? Все пришли поглазеть на извращенца, на жуткого дрочера-мазохиста. Они распускают слухи, что мы с Максом спали. Что я ему это позволяла, добровольно ноги раздвигала, понимаешь? Именно поэтому я просила, чтобы это было секретом, Мар! У нас маленький город, знает один— знают все. Теперь от этого дерьма хрен отмоешься! – в глазах у неё стояли слезы. Голос срывался и дрожал.

Под шумок Икар отошел подальше, а когда заметил, что Ева сжала кулаки, отвернулся. Я тоже это заметил. Она разозлилась не на шутку и резко двинулась ко мне, занося руку для удара. Я зажмурился. Было больно. Сильный удар в челюсть, металлический привкус крови во рту и приглушенные крики со всех сторон. Я не удерживаюсь на ногах и падаю. Чьи-то руки поднимают меня с земли, отряхивают, но я вижу только как Ева, словно в замедленной съемке, бессильно топает ногой и уходит.

– Ты как? – раздается голос Икара у меня под ухом.

Я киваю, мол, всё в порядке, но чувствую, как на разбитых губах у меня, против воли, расплывается горькая усмешка. Защитит он меня, как же! Обида, злость, отчаяние, разочарование— всё это скрежещет внутри.

– Я вызову такси, – говорю я Икару, освобождаясь от его рук.

– Я могу тебя отвезти, – предлагает он.

– Нет, останься с Евой. Ты ей сейчас нужен.

– А мне нужен ты.

– Но сегодня это не важно. Ева не хочет меня видеть. Я поеду. Потом увидимся.

Икар хочет что-то сказать, но его слова так и остаются внутри, потому что я разворачиваюсь и быстрым шагом направляясь к выходу с кладбища. Мне просто нужны тишина и сигареты.