Чувственная пытка - [28]

Теперь я решила поступить иначе, а именно собрать все теннисные мячи вместе, прижать их к себе и только затем потянуться за футбольным. На коленях я подползла к желтым негодникам и по одному сложила в левую руку, отчего пальцы растопырились наподобие граблей.

– Ага. Попались. Не вырветесь от меня, – бормотала себе под нос, счастливая, что мне удалось поймать часть разбежавшихся негодяев.

Осталось дело за малым: поднять футбольный, затем встать на ноги, аккуратненько сложить их на место и закрыть дверцу. Мысль о том, что можно это действие разбить на несколько мелких, но более эффективных, меня даже не посетила, настолько захватил азарт. Неужели я не смогу справиться с какими-то мячиками?

– Теперь ты…

Я потянулась с растопыренными пальцами за большим мячом. Подцепила рукой и покатила вначале по полу, а потом и по себе. И только собралась встать, как почувствовала чей-то взгляд.

Поскольку кроме меня и Неждана никого в помещении не было, соответственно, взгляд принадлежал ему.

Такого тягучего откровенного желания во взгляде я не встречала никогда ранее. Взгляд был направлен на меня, он манил, притягивая к себе, вызывая желание приблизиться и утонуть в черном омуте глаз. Во рту моментально пересохло. То, что он взирал на меня сверху вниз, а я находилась на коленях, придавало пикантности ситуации. Сердце сорвалось в бешеный галоп.

Последней каплей стал дурманящий запах с легким ароматом муската, стелющийся откуда-то снизу. Похоже, что мячи пропитались ароматом хозяина от близкого контакта.

Сознание поплыло…

* * *

– Да, мой господин. Вы приказали, и я пришла. Я у ваших ног, – произнесла я, глядя в пол.

– Слишком долго тебя пришлось ждать, непокорная рабыня.

Хриплый голос господина вызвал волны дрожи во всем теле. Только ему подвластна магия голоса, и он пользуется этим, не замечая, не отдавая себе отчета в том, как она влияет на окружающих.

– Мой господин, я спешила, я старалась беспрекословно выполнить ваше пожелание, но…

– Никаких но. Разве могут быть какие-то «но», когда речь идет о моих желаниях? – грозно прорычал владыка моего сердца.

– Нет, господин. Никаких, – подобострастно произнесла я.

– То-то же, – сменил гнев на милость владетель моих дум. – Так что тебя задержало, ничтожнейшая из рабынь?

Когда господин находился в таком состоянии, ему нельзя было перечить, а иначе последствия могли быть непредсказуемыми. Он мог заставить меня известными только ему способами подняться на вершину блаженства и остановить за несколько мгновений до вершины, истекающую соками и молящую подарить наслаждение, не дав желаемого.

– Когда я спешила к вам, мой господин, на меня налетел светловолосый синеглазый вихрь с телом человека, но душой демона. Такой же темной и погрязшей в грехе. Я всеми силами стремилась избавиться от его объятий, я изворачивалась, я молила не трогать мое тело, чтобы его грязные руки не осквернили то, что принадлежит вам, мой господин.

Властитель моей души вскочил на ноги и в безумном гневе прокричал:

– Да как он смеет покушаться на то, что принадлежит лишь мне одному! Я найду его и уничтожу, чего бы мне это ни стоило!

Он был прекрасен в своем гневе. Волосы блестящими змеями струились по плечам, глаза пылали черным огнем. Тело источало неимоверный жар, кажется, только дотронься – и сгоришь живьем. И от тебя не останется даже кучки пепла. Он заставлял стремиться к нему, вызывал желание раствориться в нем, ощутить себя его частью.

Волны гнева распространялись во все стороны с бешеной скоростью и сметали все на своем пути. Они зачаровывали и пугали.

Я все ниже и ниже склоняла голову, сидя на коленях, боясь впасть в немилость. Ведь неизвестно, какое решение он примет. Может быть, он посчитает, что это я виновата в случившемся? И пожелает наказать меня.

А нет ничего страшнее, чем наказание от него.

А вдруг он пожелает вообще лишить меня этого? Лишить возможности видеть его. Вдыхать его запах. Слышать его голос. Чувствовать его руки.

Нет. Нет. Только не это. Все что угодно, только не подобное наказание. Я выдержу все, но такое не смогу пережить.

– Поднимись с колен и подойди ко мне, ничтожнейшая из рабынь, – приказал мой господин.

Я немедля выполнила пожелание. Метнулась к ногам этого величайшего из мужчин и покорной служанкой застыла у его ног, прижимаясь к ним. Радуясь тому, что он мне это позволил.

– Спасибо, о мой повелитель, – воскликнула я, целуя руку, лежащую на колене.

– За что? – прохрипел низкий голос.

– За то, что позволяешь быть подле тебя, чувствовать тебя, ощущать себя рядом с тобою, наслаждаясь божественной магией, исходящей от тебя.

* * *

– Кхе-кхе.

Легкое покашливание выдернуло меня из видения.

Я проморгалась, радуясь, что по-прежнему нахожусь в том же месте, в котором оно меня застало. И даже в той же самой позе. То есть я все так же стояла на коленях и прижимала к себе мячи одного большого мальчика. А этот мальчик, размером с книжный шкаф, горящими глазами смотрел на меня. И, о Боже, он умеет краснеть.

Никогда бы не подумала. Всегда считала это прерогативой юных барышень, которые воспитывались в пансионе для благородных девиц или где-нибудь на необитаемом острове и которые впервые услышали бранное слово, обозначающее мужской половой орган. Оказывается, нет. Мужчины тоже умеют очаровательно краснеть.