Чуть-чуть враги - [2]

Кир хмуро оглядел меня.

- Ты синеешь.

- Офигеть, наблюдательный.

- В общем так, умная. Завтра ты идешь и покупаешь мне одежду, желательно такую, чтоб мне понравилась, денег так и быть дам...

- Да, что ты говоришь, - скрестила я руки на груди. - Предлагаю одну губозакаточную машинку, так и быть сама куплю тебе, в подарок. Только не поломай.

- Список того, что ты испоганила, напишу, - не обратил на мои слова внимания Кир. - За то, что мне не понравилось, ты деньги мне вернешь из своего кармана. В противном случае, жаба мелкая, я расскажу коменданту, кого выселять за казенную машинку.

Я поняла, что в своем идеальном плане гадости не учла Веру Генадьевну, страшную тетеньку, которая не любила ни одного из подопечных жильцов, но почему-то любила Кира. Весь вкус победы сник, и я как-то окончательно замерзла, начав отстукивать зубами веселые ритмы.

Смирнов хмуро оглядел меня, вздохнул, присел, обнял, приподнял и понес в обратном направлении. Я бы посопротивлялась, честное слово, но он был такой тепленький, что разум как-то отказался действовать супротив врагу. Так что я, як прямая палка, возвышалась над его макушкой и тихо радовалась, что нужна живой одежду покупать. Меня под изумленные взгляды населяющих корпус студентов и вахтерши бабушки донесли до моей комнаты, уложили на кровать, бесцеремонно затолкав под одеяло и закрыв окно.

- Смотри, не заболей, лягушка. Не отвертишься.

Я с печалью посмотрела на закрывшуюся дверь и на испорченный косяк. Завтра воскресенье. Надо будет мастера вызвать, в понедельник занятия. Катька меня убьет.

- Твою мать! Марина!

Ага. Это снова ко мне.

- Катюшь, это не я. Он сам пришел.

Подруга изумленно оглядела искалеченный дверной проем.

- Мариш, давай ты начнешь сразу на улицу выбегать, а? Это уже в который раз!

- Только второй, - я невинно захлопала глазами. Она сердито поморщилась, прошла внутрь, захлопнув дверь, косяк снова хрустнул, принимая обратно то, что призван был вообще не выпускать.

- Ой, смотри, - обрадоваась я, - она закрывается.

Подруга закатила глаза.

- И что на этот раз?

Я вкратце описала суть дела, глядя как вытягивается ее лицо.

- С ума сошла? Ты когда это придумать успела? Меня только четыре часа не было.

- Не знаю, спонтанно как-то вышло. На кухне была, видела как он с корзиной прошел, вот и подумала...

- Не обижайся, Мариш, но тебе не кажется, что пора заканчивать?

- В каком смысле?

- Вообще говоря, выглядит со стороны немного странно. Это я знаю, что ты его реально терпеть не можешь, но другие-то не знают и можно решить, что...

- Я втрескалась в придурка. Да он мне сообщил свои предположения.

- Видишь.

- Плевать. Зеленка - это действительно по детски. Я придумаю что-нибудь грандиозное, такое, чтоб прям все!

- Чего "все"?

- Не важно. Как придумаю, пойму.

- С ума сойти. Давай, вылазь из моей кровати. В следующий раз объясни своему Смирнову куда тебя кидать.

Я послушно выкарабкалась из под ее одеяла.

- Ка-а-ать, - начала я заискивающе.

- Я с тобой не пойду, - отрезала подруга. - У меня вечером свидание, в понедельник семинар, а теперь до обеда еще и мастер благодаря некоторым.  

2

- Лягушка, подъем! - крикнули мне на ухо. Я испуганно подпрыгнула в кровати, неуклюже взмахнула руками и вляпалась пальцем во что-то влажное, отдернула, с трудом разлепила веки. Напротив меня, зажав один глаз ладонью матерился Смирнов.

- А, это ты, - облегченно выдохнула я. Догадаться как в... Я взглянула на часы. Догадаться как в девять утра он проник в мою комнату, учитывая вчерашний инцидент, не составило труда, а потому я упала обратно на подушку, укрывшись пледом по самые уши. Так, кстати, и ругань меньше слышно. Подумаешь, в глаз ткнула, а нефиг людям по утрам на ухо орать.

Пролежала не больше секунды. Подлюга сдернул с меня тепленькое покрывало, кинув его на Катеринину кровать.

- Вставай, я сказал. Вот список и деньги. Если вечером не получу готовых шмоток, завтра съедешь. Так что поторопись.

- Слушай, Смирнов, а может ты сам, а? Тебе ж носить, а я посплю.

- Я занят.

- Чем? Блондинка? Брюнетка? Или заблондинистая брюнетка?

Я подтянула ноги к животу, обняла подушку.

- Точно жаба, трусы и те зеленые.

Судорожно натянула футболку, служащую мне ночнушкой, как можно ниже. Я не сказала? Жабой, лягушкой, крокодилом, мхом, жижей болотной он меня называет за мою неизменную любовь ко всем оттенкам зеленого. Ну, люблю я этот цвет, из-за чего и страдаю.

- Тебя никто не просил оценивать мое белье. Катись.

- Мелкая, кто кроме меня возьмется оценивать твое белье? Разве случайно только у тебя штаны на улице упадут. Так что будь благодарна, тем более так неравнодушна к моему вниманию.

Я стойко проглотила колкость. Я худая, да, миниатюрная, наверное, а еще я плоская, грудью природа не очень наградила, так что его паршивый намек, как это не прискорбно, задел за живое.

- Пошел вон!

- С удовольствием. Учти, в пять жду свои вещи. Опоздаешь больше, чем на десять минут, - вылетишь.

- Договорились. Сгинь!

Хрустнул косяк, я нехотя открыла глаза, села, прямо передо мной на столе лежали деньги и листок. Потерла ладонями лицо. Катюха, наверное, полоскается, иначе не позволила бы уроду так меня разбудить, они с ним одного возраста, плюс у нее младший брат есть, так что она ко мне относится скорее по матерински, чем по дружески, защищает часто, хотя и считает, что неправа именно я.