Чупакабра - [21]

Тиллирет тихо выругался сквозь зубы. Первая попытка не удалась. Вся надежда осталась на второе заклинание, носившего короткое, но емкое название "Отмычка". С ее помощью можно было открыть любые замки, даже зачарованные. Если и оно не поможет, то не поможет уже ничто. Останется только с позором вернуться в гильдию, расписавшись тем самым в собственной некомпетентности.

Бродяга с замирающим от волнения сердцем прочитал коротенькое заклинание и снова уставился на площадку.

Ничего так и не произошло.

Пин, доведенный до крайней степени нервного напряжения, громко заорал и обрушил на площадку весь свой арсенал заклинаний. Содрогались камни, плавилась земля, кипел воздух, всю поляну заволокло удушливым туманом. Но когда туман рассеялся, маги увидели целую и невредимую площадку.

Пин обречено застонал и рухнул на землю. Тиллирет беспомощно уставился в книгу заклинаний, понимая, что все равно ничего там не найдет.

И тут подал голос чупакабра. Оторвавшись от вылизывания задранной задней лапы, зверь деликатно поинтересовался:

— А может, надо вежливо попросить?

— Например! — простонал Бродяга.

— Например, "Пожалуйста, откройся".

Что-то гулко громыхнуло, заскрежетало, и каменная плита развалилась на две половинки, разъехавшиеся в стороны. Перед изумленными магами предстал столь долго разыскиваемый вход в хранилище.

Глава 6

— Как ты догадался? — ахнул Тиллирет, глядя на Беса круглыми глазами.

Тот смущенно почесал лапой нос.

— Вообще-то я просто пошутил. Хотел посмотреть на ваши вытянувшиеся морды.

— Ладно, неважно, — предпочел сменить тему маг. — Скорее внутрь, а то вдруг еще закроется.

Пин, обжигаясь, схватил в охапку недожаренного оленя и помчался следом за остальными, пытаясь на ходу отгрызть кусочек полусырого мяса. Тиллирет прикоснулся к одному из тускло-белых светильников, стоящих у стены, прошептал короткое заклинание, и путь озарился неярким светом.

— Надеюсь, больше мы не столкнемся ни с какими сюрпризами, — сказал маг самому себе, начиная спуск по каменным ступеням. — А то это будет не слишком-то приятно.

Увы, сюрприз не заставил себя ждать. Едва только путешественники сошли с последней ступени лестницы, как их путь преградила огромная дверь, украшенная изображением человеческого лица. Лицо подслеповато прищурилось и громогласно поинтересовалось:

— Кто вы такие и зачем пожаловали сюда?

Бродяга шагнул вперед.

— Мое имя Тиллирет, я маг, прислан сюда главой гильдии магов по неотложному поручению. А это мои спутники, Пинмарин и Бес.

— Какое же неотложное поручение привело вас сюда? — нахмурился страж. — У вас есть с собой что-либо, подтверждающее это?

Тиллирет про себя от души поблагодарил Пина, вздумавшего вытащить из его саквояжа письмо Мурдина. Достав окончательно потерявший вид пергамент, Бродяга развернул его и поднес к носу стража.

— Вот. Здесь ты найдешь ответы на все свои вопросы.

Лицо на двери очень долго изучало протянутый пергамент, что было неудивительно, если учесть корявый почерк главы гильдии. Наконец справившись с прочтением, страж перевел темные глазки на мага.

— Значит, вам нужна всего лишь рукоять. Что же, проходите и берите ее. Но если вы осмелитесь вынести оттуда что-нибудь еще, помимо этого, то останетесь внутри навечно!

Дверь бесшумно распахнулась, являя глазам путешественников огромную залу, заполненную всевозможными магическими предметами.

Когда дверь открылась, я попытался было тактично приотстать и украдкой вернуться наверх, но проклятый черноклокий, заметив мои метания, больно схватил меня за шкирку (и зачем на моей шкуре шипы, если каждый, кому это вздумается, таскает меня за шиворот?) и втащил в пещеру. Дверь также бесшумно закрылась следом за нами.

Вот елки зеленые, и как же теперь мы будем отсюда выбираться? Эх, надо было куснуть черноклокого со всей силы и драпануть вверх по лестнице. А теперь уже поздно что-либо предпринимать. Мы в ловушке, из которой, возможно, нам уже не суждено выбраться.

Пещера была освещена гораздо ярче, чем предшествующая ей лестница. По крайней мере, здесь можно было разглядеть предметы целиком, а не только их смутные очертания. Вокруг лежали, висели и даже плавали в воздухе различные могущественные магические артефакты. Теперь уже не казалось удивительным, что лес вокруг сходит с ума. Наверняка и на деревья, и на животных оказывает влияние мощный магический фон, исходящий от такого большого числа собранных вместе волшебных предметов. Про многие из них Тиллирет только слышал, некоторые даже видел на картинках в трактатах, но увидеть все это великолепие вот так, сваленным в кучу, ветшающим от безжалостного времени, казалось кощунством. Бродяга уже протянул руку, чтобы поднять искореженную кольчугу Неуязвимости и стряхнуть с нее пыль, но вовремя опомнился и отшатнулся. Да, еще бы чуть-чуть — и это был бы полный и неисправимый крах.

Вытащив из кармана возвращенное стражем письмо Мурдина и освежив в памяти изображение непонятного нечто, названного "рукоятью" — интересно, от чего? — Тиллирет закрутил головой по сторонам в поисках требуемого. Ну, и где тут можно что-либо найти?

Пока Бродяга оглядывался, Пин отошел в самый дальний угол, заинтересовавшись исходящим оттуда тихим зовом. Казалось, что зов идет откуда-то с пола. Пин, не долго думая, опустился на колени и замер, прислушиваясь. Взгляд его упал на изящно выкованную корону из чистого золота, усыпанную драгоценными камнями, всю переливающуюся в неверном свете магических ламп, такую зовущую, притягивающую… В общем, такую прекрасную, что она непременно должна принадлежать только ему, Пинмарину, ему одному и никому больше.