Чумной доктор - [23]

– Добрые люди, – обратился он к толпе, – после обеда ратуша работать не будет. Пожалуйста, приходите завтра, и тогда мы вам поможем.

– Поможете с чем?

Мы все обернулись. Человек, сказавший это, стоял у входа в зал – там же, где был Мельхиор лишь несколько минут назад. Высокий широкоплечий мужчина с длинными светлыми волосами…

Я удивлённо посмотрел на Тома. Это был Гален, аптекарь, которого мы видели на рынке. Очевидно, Генри тоже узнал его, потому что вздохнул и пробормотал:

– Опять?

Галену сильно досталось в драке. На его виске – там, куда его ударил шарлатан, – виднелась шишка, уже побагровевшая. Глаза заплыли, веки припухли и потемнели. Его одежда, испачканная остатками аптекарских ингредиентов, была измята. Ворот разорван по шву.

Аптекарь вошёл в зал.

Проходя мимо Мельхиора и его людей, он замедлил шаг и с любопытством оглядел человека-птицу. Затем Гален остановился перед нами.

– Будьте добры, мистер Коул, объясните им, – сказал он. – Как именно вы можете помочь этим людям?

– Виддоусон, – буркнул Генри, – сейчас это не ко времени.

– А когда же будет ко времени? – Гален кивнул на оставшуюся толпу. – После того, как они тоже заболеют?

Толпа охнула.

Генри разволновался.

– Здесь никто не заразится! – Он обернулся к Галену. – Уходите!

– Я бы с удовольствием, – отозвался Гален, – но горожане настаивают, чтобы я договорился с магистратами.

– И вы уже получили ответ! Мы не заинтересованы.

– Как же так вышло, что вас не интересует лекарство от чумы?

По толпе пробежал шум. Я заметил, что доктор Парретт и в самом деле не заинтересовался – он едва взглянул на аптекаря. Мельхиор, который до сих пор не оправился после произнесённого пророчества, тоже, казалось, был не особо впечатлён.

– У него нет никакого лекарства, – заверил всех Генри.

Гален выгнул бровь.

– Вы столь же умны, – сухо сказал он, – сколь и высоки ростом.

Краска залила лицо Генри.

– Да как вы смеете?!

Эта сцена отвлекла магистрата Олдборна от его скорби. Он поднял взгляд.

– В чём дело? Кто вы?

– О, простите, магистрат. – Гален низко поклонился. – Меня зовут Гален Виддоусон. Я аптекарь. Я учился за границей, искал какое-нибудь средство для лечения чумы. Через много лет я вернулся домой, поскольку наконец-то нашёл лекарство.

Генри встал между Галеном и своим начальником.

– Этот человек только что потерял дочь, – сказал он аптекарю. – У вас нет ни капли порядочности?

Глаза Галена вспыхнули.

– Порядочность, Коул, дала бы мне шанс спасти девочку. И вылечить других детей, но вам нет до них дела.

– Я переживаю за каждого ребёнка в этом городе, – пробормотал Генри.

– Ах так? Тогда это должно вас порадовать. – Гален повернулся к входу в ратушу и крикнул: – Заходи!

В открытую дверь опасливо заглянула женщина в рваной одежде. Она медленно вошла, положив руки на плечи маленькой девочки и подталкивая, которая шла впереди.

– Всё в порядке, – мягко сказал Гален. – Не бойся.

Он поманил женщину к себе.

– Итак, милая, скажи нам: кто из этих джентльменов лечил твою дочь?

Она указала на доктора Парретта.

– Покажи ему, – велел Гален.

Нежно подталкивая девочку, женщина подошла к доктору Парретту.

– Пожалуйста, ваша милость, – сказала она. – Вы помните Беатрис? Вы ухаживали за ней в чумном бараке.

Она вывела девочку вперёд. Доктор Парретт посмотрел на неё.

– Хм? Ах да, конечно. Я… Боже мой!

Он взялся за осмотр. Мы все наблюдали за ним. Равно, как и Мельхиор, который наконец-то оправился. Равно как его охранники. Доктор Парретт заглянул девочке в глаза, обследовал горло. Расстегнув на девочке платье, осмотрел её. И в конце концов, ошеломлённый, отступил назад.

– Как такое возможно? – прошептал он.

Женщина прижала девочку к груди.

– Добрый мастер Гален дал Беатрис какое-то лекарство, ваша милость. И ей стало лучше.

Толпа загудела. Олдборн уставился на девушку, словно она восстала из мёртвых.

– Это правда? – спросил он.

Доктор Парретт осмотрел девочку более тщательно, вертя её туда-сюда.

– Она была больна лишь день назад, – с изумлением сказал он Мельхиору. – И она определенно должна была умереть.

Мельхиор медленно перевёл взгляд на Галена.

– Чудо, – пробормотал он.

– Совпадение, – возразил Генри, но он выглядел немного сбитым с толку.

Гален покачал головой, словно разочаровавшись в нерадивом ученике. И Генри, казалось, не обращал внимания на тот факт, что толпа сердито смотрела на него – таким же недружелюбным взглядом, каким ещё недавно пронзала магистрата Олдборна.

– Никакого лекарства не существует, – сказал Генри доктору Парретту. – Со всем уважением, Джон, но вы, должно быть, поставили девочке неверный диагноз.

Доктор Парретт покачал головой.

– Уверяю вас, что нет. У Беатрис были головные боли, потливость, рвота, ломота в суставах. Она бредила, начались приступы. И на груди был знак – покрасневшая кожа. Точно как у… – Парретт осёкся, бросив взгляд на Олдборна. – Как у многих других, – закончил он.

Мельхиор по-прежнему не своди глаз с Галена.

– Замечательно. – В тоне мужчины было что-то тревожащее – острое, как жало. Сейчас, когда его слова заглушала птичья маска, я не мог с точностью понять, в чём тут дело.

Люди, стоявшие у задней стены зала, подались вперёд.