Чумной доктор - [18]

– Думаю, можно кого-нибудь спросить, – внёс я предложение.

– Но мы не имеем права тут находиться.

– Вообще-то, вроде как имеем.

Я направился куда глаза глядели, вынув из пояса записку лорда Эшкомба.

– Раз у нас есть бумага от Эшкомба, мы вроде как на королевской службе. Если мы просто объясним… ой!

Повернув за угол, я врезался в кого-то, успев лишь увидеть, как взметнулись вверх букли парика. Человек, которого я сбил, был довольно высоким, с косоватыми глазами. Сейчас, когда его зад соприкоснулся с полом, эти глаза отнюдь не выглядели счастливыми.

– Простите, сэр. Извините.

– Отстань от меня. – Он встал. – Кто вы? Как сюда попали?

– Мы… э-э… курьеры, – сказал я. – У нас сообщение от лорда Эшкомба для магистрата Мэйкотта.

Он протянул руку.

– Дай-ка посмотреть.

На миг я заколебался.

– Я секретарь Мэйкотта, Джеффри Шинглтон, – произнёс он. – Все сообщения для магистрата проходят через меня.

Мне вспомнилось предупреждение лорда Эшкомба.

– Но…

Вот и всё, что я успел сказать. Шинглтон выхватил у меня клочок бумаги. Он пробежал его глазами и фыркнул.

– Это что, какая-то шутка?

– Что? Нет!

– Здесь нет печати, – заявил Шинглтон, так сильно сощурившись, что я засомневался, видит ли он хоть что-нибудь вообще. – И едва ли есть подпись. И что за обрывок вместо нормального листа бумаги? Это худшая подделка, какую я видел.

– Это не подделка! – возмущённо сказал я. – Лорд Эшкомб приказал нам прийти сюда. Он сказал, что магистрат Мэйкотт узнает его почерк.

– Хитрый трюк, – Шинглтон поднял стеклянный колпак настенной лампы рядом с нами и поднёс к огню записку с подписью лорда Эшкомба. Я в ужасе наблюдал, как она скручивается, превращаясь в пепел и дым.

Из-за угла вывернул человек. Его чёрный камзол с гербом выдавал в нём офицера охраны.

– Вы очень вовремя, мистер Рид, – отчеканил Шинглтон. – Выкиньте этих двоих на улицу.

Именно на улице я и приземлился. Мистер Рид потащил нас по коридору до выхода, протаранил нами боковую дверь и вышвырнул с противоположной стороны ратуши, вдали от очередей.

Охранник так сильно толкнул меня, что я не удержался на ногах и шлёпнулся в грязь. Мистер Рид вознамерился сделать то же самое и с Томом, но габариты моего друга заставили его призадуматься. В конце концов он просто похлопал по палашу на боку.

– Занимайтесь своими делами в другом месте, – сказал он и захлопнул за нами дверь.

Том помог мне встать. Понимаясь на ноги, я проворчал:

– Тебя-то никто никогда не швырнёт в грязь.

– Что будем теперь делать? – спросил Том.

Мне хотелось пнуть дверь.

– Нам надо снова попасть внутрь.

Проблема лишь в том, что я понятия не имел, как это сделать. Шинглтон сжёг нашу записку, и мне нечего было предъявить магистрату Мэйкотту. Но и сходить к лорду Эшкомбу за новой я тоже не мог, поскольку он уже уехал из города. А единственным человеком, который мог связать меня с королевским эмиссаром, был тот же самый Мэйкотт. Итак, идти было решительно некуда.

В конце концов я все же решил пнуть дверь. Она затряслась от крепкого удара, но желаемого удовлетворения это не принесло. К тому же теперь у меня болела нога.

– Может, тот солдат из Тауэра нам поможет? – спросил Том. – Мы могли бы расспросить его жену, вдруг она что-то знает?

Я снял башмак и растёр пальцы ног.

– Он ведь уехал с лордом Эшкомбом. И я понятия не имею, как найти его жену. Вряд ли у вас были клиенты, которые работали бы в ратуше?

Как выяснилось, мы оба знали кое-кого, работавшего на город, хотя я никак не ожидал увидеть его здесь. Дверь, через которую нас выкинули, открылась. В проёме стоял щёгольски одетый мужчина.

– Том! – воскликнул он. – Я так и знал, что это ты!

Мой друг ошарашенно заморгал.

– Доктор Парретт? – изумился он.

Человек, стоявший перед нами, когда-то был одним из самых уважаемых врачей во всём Лондоне. Но прошлым летом его жена и его сын Джеймс погибли при пожаре. От горя он лишился рассудка, отказался от практики и бесцельно бродил по улицам; ночевал в обгоревшем остове своего дома, считая, что Джеймс не умер и по-прежнему живёт там вместе с ним. Когда за мной гонялись последователи культа Архангела, доктор Парретт пригласил меня к себе, дал убежище и ночлег. После этого мы с Томом иногда проведывали его, просто желая убедиться, что с ним всё в порядке – насколько это было возможно в его ситуации. Но никто из нас не видел Парретта с начала лета, поскольку безумие сделало доктора нелюдимым. А когда начала свирепствовать чума, мы почти перестали выходить на улицу.

Увидеть его в ратуше было неожиданностью, но не это удивило нас более всего. После гибели своей семьи доктор Парретт жил и одевался – как нищий. Однако сегодня на нём был тонкий шёлковый камзол и бриджи, а также совершенно новый парик. В глазах по-прежнему сохранялось диковатое выражение, но он выглядел гораздо лучше, чем во время нашей последней встречи. Во мне затеплилась надежда: может, его безумие наконец-то прошло?..

Доктор Парретт заметил меня.

– И Кристофер тоже здесь! Ну конечно, кому же ещё быть вместе с Томом?

– Что вы тут делаете? – спросил я. А потом осознал, как это прозвучало. – Я имею в виду… приятно видеть вас, сэр.