Чумная - [109]

А я только сейчас замечаю — все обнажили оружие. Даже маленькая дроу держит свой клинок направленным на эльфа. Хорошо, когда у тебя есть такие разумные — думаю я. Только что будет, когда они узнают? Если отрекутся от меня — уйдем значит с Шарайс куда ни будь, поселимся в глуши, справимся как-то. Не хочется верить в такой расклад, но всё может быть, надеюсь, что я ошибаюсь.

— Вы не понимаете! — Вскрикивает он: — Я не могу не доложить!

— Хочешь стать тем-кто-даёт-имя? — Спрашиваю его на эльфийском.

Он замолкает, и смотрит на меня расширившимися глазами. Даже забывает, что к его горлу приставлен меч — наклоняется, режется и по шее начинает течь кровь.

Конечно, ведь «тот-кто-даёт-имя» — это даже не перевести на человеческий или другой известный мне язык. Считай, вторая мама или папа для ребёнка. А ещё — увеличение магической силы, особенно если ребёнок маг, и сила того, кому будут давать имя, не важна. Тут есть о чём задуматься. Ритуал достаточно простой, и имя всё равно называют родители, но это связывает родственными связями всех — ребенка, родителей, дающего имя. Только проводить его обычно дают целителям в возрасте от четырёхсот лет, а этому не больше двадцати. Мой, точнее дающий-имя Славиэль, давно уже мёртв, хороший был разумный, судя по воспоминаниям девушки.

— Что ты молчишь, отвечай. — Поторапливаю его, убирая меч, а то ведь сейчас себе горло перережет.

— Я, это честь для меня… — Шепчет эльф.

— Тогда придумай что ни будь, тем более вы же формально подчиняетесь главе гарнизона крепости, вот граф и выпишет тебе назначение куда-нибудь, а ты поедешь с нами — в замок, где я буду рожать. — Поясняю ему.

— Я могу сказать наставнику что у вас полукровка, и мне бы хотелось проследить за развитием ребёнка в утробе… — Начинает задумчиво он.

— Да-да, сам придумай что-нибудь, только сейчас сделай что нужно. — Говорю ему недовольно.

— Конечно! — Восклицает он, подскакивает, и принимается магичить.

— Шарайс, достань из сумки пару свёртков, они на самом дне. — Говорю девочке, убирающей в ножны свой длинный кинжал.

Она роется какое-то время, потом протягивает мне свёртки тёмной бумаги. Я показываю головой на Графа, и он принимает их непонимающе. Развёртывает, смотрит, принюхивается, морщится. Из одного свёртка падает бумажка. Вижу, что сухая и надписи на общем сохранились отлично, что меня несказанно радует.

— Грибы? — Удивлённо говорит он.

— Мицелий? — Отвлекается от меня эльф.

— В подземье нет чумы. — Говорю я, чувствуя, как всё сильнее хочется спать после процедур целителя: — Они делают из этих грибов зелье, рецепт на бумажке у вас под ногами, отнесите всё магам, один свёрток отдайте эльфам, пусть проращивают и сделают плантацию.

— Это поможет? — Не верит Нитаэль.

— Полный иммунитет, навсегда, без каких-либо «но» и побочных эффектов, а главное — никаких жертвоприношений. — Отвечаю им, зевая. — Проверено на людях, дроу, гномах, думаю и с эльфами проблем не будет.

— Леди, это невероятно, я прошу простить меня — но отправлюсь прямо сейчас в столицу, а второй пакет отправлю с магами в крепость. — Слышу, проваливаясь в сон.

* * *

Повозка покачивается, когда я просыпаюсь. Прошло уже четыре дня, как мы в пути, и сейчас должны как раз выезжать из чумного баронства. Мне разрешают вставать только когда мы делаем остановки на ночь, и я сижу с друзьями у костра, перед тем как пойти снова спать. Пока не решился ничего им рассказать, но этой ночью сделаю это. Хватит тайн, они рискую жизнью за меня, даже не зная кто я такой.

— Будешь выходить? — Как обычно, спрашивает эльф-целитель.

Он теперь постоянно рядом, даже в крепость отказался возвращаться, послал сигнал через амулет и получил разрешение от наставника. Он до сих пор не верит, что будет тем-кто-даёт-имя.

— Да, помоги встать. — Говорю я, когда повозка останавливается.

Он не даёт мне самому подняться, поднимает осторожно и бережно, выносит из-под тента. Внизу уже стоит некромант, и так же бережно принимает. Мне даже неудобно перед ними. Голова, конечно, кружится, но я могу вставать и кое-как передвигаться. А они все взяли моду кормить меня с рук и ложечки, чередуя такие «вахты». Больше всех таких нарядов, конечно, набрала себе Шарайс и Ли, но и некромант с Эли не отстают. Только эльф обижается, но на общем собрании все его успокоили — он и так делает самую важную работу, целительскую. Встаю на ногу — уже не больно, но хромаю по привычке. Сажусь на старое бревно у костра, вдыхаю холодный воздух.

«Зима вот-вот придёт в королевство, а Шарайс никогда не видела снег, ей точно будет интересно». — Думаю я, смотря на небо.

Мы сидим, в этот раз я ем сам. Для меня каждый вечер готовит каши Кренон, оказалось, что он неплохой повар. Вот тебе и принц, попробуй в моём мире заставить какого-нибудь сына депутата приготовить — думаю из этого ничего не получится. Хотя, люди и разумные разные бывает, может и там такие есть?

— Нитаэль, можешь подождать меня в повозке? — Говорю эльфу. — Не обижайся, мне надо поговорить с друзьями.

Эльф кивает, и уходит. Остаёмся только — я, Шарайс, Ли, Эли и некромант. Девочка крепко сжимает мою руку, полуэльфийка приобнимает с другой стороны. А молодые влюблённые сидят напротив и внимательно смотрят.