Чума теней - [9]

Толпа недоумевала. Какой другой дичью! Он же сказал, что пришёл остановить угрозу. Угрозу самому роду человеческому. Если вампир – это не угроза, то кто же тогда?

Раздался треск дерева. Взгляд толпы переместился к чёрному ходу, который хотели взломать, пользуясь суматохой вокруг вампира, единственные, кто не прошёл странную проверку.

Поняв, что попытка провалилась, подростки повернулись к толпе. Мальчик вышел вперёд, намереваясь загородить девочку. Его поза выражала желание биться до конца, поза его сестры – готовность умолять о пощаде. Но лица у них были одинаковые. Лица… затравленных щенков. Загнанных в угол, обречённых зверюшек.

Олэ в полной тишине – люди боялись даже дышать, заворожённые тайной, – подошёл к детям, медленно протянул меч и взъерошил остриём волосы мальчика – парень побледнел, но не дёрнул ни мускулом.

– Крепкая краска. Но цвет неестественный. Да и корни давно отросли.

Затем осторожно снял мечом – мальчик готов был броситься в драку, но девочка сжала со всей силы его руку – платок с головы второго подростка. На девичьи плечи упали необычайно светлые и пышные волосы.

Олэ покачал головой.

Когда он обвёл мелом их тени, поначалу ничего не происходило. Но затем толпа увидела то, по сравнению с чем вампир смотрелся чем-то простым и обыденным. Это казалось немыслимым, но это было правдой. Тени жили совершенно самостоятельной жизнью от хозяев. А затем случилось нечто совсем дикое. Словно обезумев от боли, тени оторвались от тел и принялись бегать по трактиру, заставляя людей кричать от страха и вскакивать на столы.

– Успокойтесь! Они не заразны, пока не заразны, иначе реакция была бы иной! – утихомирил толпу, которая, впрочем, всё ещё его не понимала, охотник. – Скоро прекратится.

Через пару минут тени действительно успокоились и вернулись к владельцам.

– Как ваши имена? – спросил суровый охотник.

– Блич! – с вызовом крикнул мальчик.

– Фейли, – неуверенно прошептала девочка.

– У вас есть последнее желание? – будничным тоном поинтересовался Олэ Меченосец.

– Оставьте в живых брата! – умоляюще воздела руки девочка.

– Только попробуйте тронуть сестру! – сжал кулаки мальчик.

– Ваши желания неисполнимы. Вы оба – угроза. И должны быть ликвидированы. Это единственный способ спасти человечество. Вы понимаете?

– Мы не собираемся ничего понимать! – лихорадочно ища глазами что-нибудь, что можно было использовать как оружие, крикнул Блич. – Почему мы должны умирать ради спасения людей? Мы тоже хотим жить, хотя мы и не люди!

– Именно, вы не люди, – спокойно сказал Олэ и взмахнул мечом.

Он должен был снести им головы одним ударом. Сразу две головы – его оружие и навыки позволяли такой трюк. Чтобы сестра не мучилась, видя, как умирает брат, а брат не мучился, видя, как умирает сестра.

Глава третья. Страшнее чумы

– Остановитесь, ради… ради… не знаю, в каких вы богов верите, но, умоляю, остановитесь!

Немолодой мужчина, тот самый, который взялся лечить раненого копейщика, встал между обречёнными детьми и Олэ Меченосцем.

– Эти дети…

– Да, я знаю, кто они такие! Я знаю о них больше любого из вас, охотники за тенями! Меня зовут Найрус. Доктор Найрус. Профессор университета… название вам ничего не скажет. Не в обиду будет сказано, но вы явно не из тех, кто помнит наизусть названия университетов.

Нечего было теперь и думать, чтобы убить брата и сестру одним ударом – они поменяли позу. Вредный лекаришка всё испортил.

– Где мой кинжал? – холодным голосом спросил Олэ.

– Вот он, – подал квилон Найрус. – С раненым пришлось повозиться, но, надеюсь, выживет. У меня большой опыт. Я хороший врач. Но вообще, я учёный широкого профиля.

– Широкого или узкого… какая мне разница? Вы умалишённый, если знаете, кто они, и мешаете мне их ликвидировать.

– Именно что я их знаю, а вы совсем не знаете! Дайте мне две минуты! Две минуты, я вас постараюсь убедить. Но вначале я должен извиниться перед своими подопечными, – профессор обернулся к детям. – Блич, Фейли. Я поклялся вашим родителям беречь вас и хранить, и до сего дня делал это на должном уровне. Но сегодня я допустил ошибку. Простите меня! Но это не типичный охотник, его было тяжело вычислить. Это первый охотник не с теневым оружием на моей памяти. И первый охотник с рыцарским мечом.

– Мне самому приходится терпеть неудобства: теневые клинки – штука хорошая и наш отличительный знак. А сабли ощутимо легче рыцарских мечей войны. Но данный меч… это память. Память об одном человеке. Мне нелегко с ним расстаться, и уж тем более неохота делать теневым клинком. Каким я его получил, таким он и будет со мной в странствиях, – как бы нехотя и одновременно словно давно ждал случая поделиться этим фактом, сказал Олэ.

А ещё я остаюсь для них неузнанным до самого последнего момента, – ещё одно преимущество своего нестандартного для профессии клинка мечник назвал слышным ему одному шёпотом. Теневые сабли их опознавательный знак, но охотнику не нужно, чтоб его опознавала дичь; Олэ не знал, почему его коллегам это в голову не приходило.

– Уважаемый господин охотник на теней! Сколько у вас зарубок на ножнах?

– Сорок восемь.

– Так много… сколько из них дети? Приходилось ли вам вообще убивать детей?