Чукчи. Том I - [7]
Вышеприведенные выдержки со всей отчетливостью показывают, что семейная группа по своему составу и функциям чрезвычайно схожа с родом.
Наиболее существенной и, пожалуй, единственной отличительной чертой семейной группы от рода, судя по этому описанию В. Г. Богораза, является ее «текучесть».
Но как же сам автор смотрит на сопоставление семейной группы с родом? В этом отношении у него нет определенной точки зрения. В то время как на стр. 94 он говорит, что «чукотский varat отчасти можно рассматривать как зачаток рода», на следующей странице он утверждает, что «в старину связь между „пребывающими вместе“ была крепче и больше приближалась к роду»[35]. Первую из приведенных здесь точек зрения В. Г. Богораз защищает и в предисловии к настоящему изданию «Чукоч», где он со всей силой обрушивается на тех, кто утверждает, что «родовой строй у чукоч некогда существовал, а потом разложился, так разложился, что следов не осталось. Общественные формы вообще не исчезают бесследно. У чукоч можно отметить не исчезновение родового строя, а, наоборот, первый зачаток родовой организации, которая, однако, по разным причинам не могла укрепиться»[36].
Однако вслед за этим В. Г. Богораз заявляет: «Я, впрочем, не отрицал существования родового строя у чукоч, но только указываю на его раннюю форму и слабое развитие»[37]. «Если бы удалось установить у чукоч наличие родового строя, то этот родовой строй будет иметь своеобразную специфику, отличающую его от других образцов родового строя, существующих у соседних народностей. Эта своеобразная специфика потребует своего объяснения»[38].
Из этих высказываний видно, что В. Г. Богораз не замечает, что он сам описал существование родового строя у чукоч в его специфической форме, но не дал объяснения этой специфике, в частности не мог разрешить вопрос о том, представляет ли чукотская семейная группа «зачаток» или ослабление родовой организации, ибо это вопрос неразрешим полностью без подробного анализа брачных норм чукоч, а как раз на эту сторону автором обращено совершенно недостаточное внимание. Впрочем, отцовско-правовой характер чукотской «семейной группы» не позволяет говорить об ее особой примитивности. Характерно, что в «Кратком отчете об исследовании чукоч Колымского края»[39], опубликованном в 1899 г., непосредственно после возвращения В. Г. Богораза из Колымы, он отождествлял семейную группу с родом, утверждая, что «единственной, сколько-нибудь прочной связью в среде чукотского племени является связь семейная, которая в некоторых отношениях расширяется и переходит в родовую».
«По рассказам, в старину, — продолжает В. Г. Богораз, — эта связь была сильнее, чем теперь, что обусловливалось необходимостью держаться вместе при постоянных войнах и междоусобицах.
Сравнительная безопасность жизни под русским покровительством и развитие оленеводства, обусловливающего большую разрозненность населения, значительно ослабили родовую связь, по крайней мере, что касается чукоч Колымского края»[40].
По вопросу о составе и функциях чукотского рода он там же говорит следующее:
«Совокупность ближайших родственников по мужской линии выделяется как совокупность людей, обязанных друг другу помощью (kьrŋe-tumgərəi). Она объединяется общностью огня, единокровностью (которая признается именно за мужской линией, а не за женской), тождеством начертаний на лице при помазании кровью и тождеством наследственных обрядовых напевов».
«Совокупность всех вообще родственников по мужской линии составляет также cinjьгьп, т. е. собрание тех, за кого следует мстить».
«Оригинальный обычай переменного брака в основе своей также служит для укрепления связи между родственниками, двоюродными, троюродными и четвероюродными братьями, среди которых он преимущественно осуществляется»[41].
«В сущности говоря, — добавляет В. Г. Богораз, — переменный брак является видоизменением коммунального брака внутри данной семейно-родовой группы, с расчленением ее на более мелкие группы по выбору заинтересованных лиц»[42].
«Далее в области семейно-родовых отношений находим зачаточное представление о старшем в роде (ərməcən) и о наследнике, который является блюстителем домашних пенатов (əun milgiьп)»[43].
В заключение, говоря о кровной мести, он отмечает, что «кровомщение вступает в силу только тогда, когда убийство совершено членом чужого рода; напротив того, убийство, совершенное внутри рода или в более тесных пределах семьи, остается безнаказанным»[44].
В итоге всего нужно сказать, что анализ чукотского общественного строя имеет большое теоретическое и практическое значение, и поэтому необходимо повести дальнейшую исследовательскую работу в указанном направлении, в частности в направлении выяснения того, не объединяет ли В. Г. Богораз под названием семейной группы два различных общественных явления: с одной стороны — кровнородственный союз, в той или иной степени совпадающий с родом, и с другой стороны — домохозяйство, объединение родственных семей, составляющее часть кровнородственного союза, а иногда и совпадающее с ним.
Одновременно с этим нужно подробно изучить экономическое содержание varat'а, что В. Г. Богоразом сделано в совершенно недостаточной степени, а также исследовать брачные нормы чукоч в связи с «семейными группами».
