Чукчи. Том I - [25]

W. H. Dall считает кереков эскимосами. По крайней мере, он утверждает, что эскимосы медленно движутся на юг, вдоль берега. В 1879 году, говорит он, новая эскимосская колония расположилась на Алюторском мысу, а другая колония готовилась присоединиться к ней в следующем году. Мыс Алюторский на русских и американских картах — это в действительности мыс Ананнон, вблизи которого расположены первые юго-западные поселения кереков, тогда как настоящий Алюторский мыс лежит близ бухты Корфа (на русских картах — мыс Говенский).

В прежние времена чаплинские эскимосы действительно посылали торговые экспедиции к мысам Барыкова и Наваринскому, где находятся первые северо-восточные поселения кереков. Однако до мыса Ананнон и до бухты Корфа они никогда не доходили.

Некоторые группы оленных чукоч, например, оленеводы, живущие вокруг Чаунский бухты и к северу от реки Анадыря, у русских называются Беломорскими чукчами. Это название, вероятно, имеет связь с чукотским самоназванием elg-aŋqa-ŋaw-jьtoot («потомство беломорской женщины»). Так чукчи называют себя в своих фольклорных рассказах. Приморских чукоч русские называют «носовыми». Распространено также название «Кавралин», от чукотского слова kavralьt — «взад и вперед ходящие». Чукчи называют так торговцев туземного происхождения, которые кочуют на оленях от Восточного мыса и от мыса Чаплина по ярмаркам на берегах Колымы и Анадыря, занимаясь также меновой торговлей на своем пути между оленными стойбищами. Kavralьt по преимуществу потомки приморских чукоч. Многие из них в молодости были охотниками на тюленей; затем они перешли к оленеводству и, приобретя несколько десятков оленей, стали заниматься меновой торговлей.

ДРЕВНЕЕ МЕСТООБИТАНИЕ

Согласно преданиям чукоч, в древние времена они все были прибрежным народом и жили морским промыслом и отчасти оленеводством. В современной жизни оленных чукоч существуют некоторые следы прежнего уклада. Древние рассказы их наполнены приморским бытом и лишь в меньшей степени относятся к оленеводству. Их зимние жилища устраиваются таким же образом, как жилища приморских чукоч. Их семьи остаются на одном месте в течение трех или четырех месяцев, пока пастухи со своими стадами передвигаются от одного пастбища к другому.

Внутреннее помещение зимнего шатра называется umqə-nelgьn — «шкура полярного медведя», хотя в настоящее время даже североокеанские приморские чукчи делают свои спальные полога из оленьих шкур. Ящик для инструментов у оленных чукоч называется «вместилище из китового уса» — ŋalawgocgьn, хотя в настоящее время китовый ус не употребляется ни на какие поделки для домашнего хозяйства. Большие мешки для хранения пищи и одежды, хотя сшиваются из оленьих шкур, но всегда имеют форму мешка из тюленьей шкуры, содранной целиком, с поперечным отверстием посредине.

В религиозных верованиях и обрядах собака играет более важную роль, чем олень, хотя, при настоящих условиях жизни, собаки почти не имеют значения в хозяйстве. Собаководство трудно совместимо с оленеводством. Оленные чукчи говорят: «русские напрасно удивляются тому, что мы держим так много собак. Собака — хранитель человека, сильная помощь во всяком несчастьи, верный друг, оберегающий от злого начала». При путешествии собака, как товарищ, отгоняет злого духа, между тем как олень не имеет такой силы. Во время заразных болезней надо потереть щенка об одежду гостей, приехавших издалека. Щенок или отгонит злых духов, которые могли прийти с путником, или, если они слишком могущественны, по крайней мере, послужит искупительной жертвой.

С другой стороны, названия месяцев у чукоч и у коряков указывают на то, что, быть может, оба племени или, по крайней мере, некоторая часть их пришли из более южных мест и что оленьи стада были у них уже в то время. Некоторые названия месяцев не соответствуют действительной смене времен года на северной тундре. Например, пятый месяц чукотского года (с начала апреля до начала мая) называется «месяцем вод» (imlьгьlьn — «водяной»). Реки тундры, однако, вскрываются только в конце мая. Третий месяц коряцкого календаря называется «ложно-оленеродный месяц» — tьninьqoja-jo-jelgьn, а четвертый — «действительно-оленеродный месяц» — lge-qoja-jo-jelgьn. Эти названия как будто свидетельствуют о том, что в стране, в которой коряки жили прежде, оленьи телята рождались месяцем раньше, чем теперь. Коряки и чукчи сами отмечают указанную несогласованность в обоих случаях и удивляются ей.

Одна интересная деталь чукотского фольклора также указывает на южное происхождение чукоч, а именно рассказ про «большого червя», который живет вблизи страны мертвых. Этот червь — красного цвета, полосатый и так велик, что нападает даже на крупных зверей. Когда он голоден, то становится очень опасным и может напасть из засады на дикого оленя и убить его, сжав в своих кольцах. Он проглатывает свою жертву целиком, так как у него нет зубов. Наевшись, он спит в течение нескольких дней там, где поел, и дети мертвецов не могут разбудить его, даже бросая в него камнями. Это подробное описание представляет собою не что иное, как описание удава. Очевидно, оно древнего происхождения, так как местообитание червя находится на небе, по соседству с душами умерших. Нигде в северо-восточной Азии змей нет. Поэтому данный рассказ, если он базируется на фактах, указывает на юг, на те далекие теплые берега, где действительно обитают удавы.