Чудозавр - [30]

Роберт потихоньку подвигался вперед и мало-помалу разглядел, что это были шатры, а между шатрами ходили вооруженные люди, да как много!

— Вот скверная история! — с жаром воскликнул Роберт. — Они пожелали быть в осажденном замке, а противный Чудозавр тут их и поймал. Это как раз на него похоже. Как было бы хорошо, если бы мы никогда не встречались с этим хитрым животным!

Там, где полчаса тому назад был сад, теперь виднелся широкий крепостной ров. Из маленького окна над воротами замка кто-то махал чем-то бурым. Роберт догадался, что этот бурый флаг был одним из носовых платков Кирилла, они никогда не были белыми с тех пор, как в комоде, где они лежали, была опрокинута бутылка с фотографическим раствором.

Роберт махнул в ответ своим платком и тотчас же почувствовал, что поступил неразумно: его сигнал, по-видимому, был замечен в осаждающем войске, так как оттуда отделились два воина в стальных шлемах и направились прямо к Роберту. На их ногах были длинные желтые сапоги, и шли они такими большими шагами, что Роберт, вспомнив о своих коротких ногах, даже и не попытался бежать. Он знал, что его самого это не спасет, а только разозлит врагов. Так он стоял, не двигаясь с места, и, кажется, это понравилось подходившим к нему воинам.

— Клянусь спасением души своей, — сказал один из них, — этот бездельник не из трусливых!

Роберт был доволен, что его назвали смелым, и почувствовал, что он и в самом деле стал похрабрее. На слово «бездельник» он не обратил внимания: он знал, что в исторических романах для юношества так часто говорят, а потому и не обиделся. Только у него явилось опасение, что он, пожалуй, плохо поймет этих воинов, по крайней мере в исторических повестях он не всегда понимал, о чем там разговаривали.

— Странное на нем одеяние, — сказал другой воин. — Не чужеземец ли он? Поведай, малец, что привело тебя сюда?

Роберт знал, что это значит: «Скажи, мальчик, зачем ты сюда пришел». И он ответил:

— Мне хотелось бы пройти домой.

— Следуй путем своим, — сказал воин, у которого сапоги были длинные, — никто не чинит тебе препон. — Стой! — воскликнул он вдруг озабоченно. — Сомнение обуяло меня: не принес ли ты вестей к осажденным?

— Где обитаешь ты, юный бродяга? — спросил другой воин, у которого шлем был побольше.

— Вон там, — ответил Роберт, показывая на замок, и подумал, что, пожалуй, правильнее было бы сказать «тамо».

— Га! — вмешались длинные сапоги. — Следуй за нами, малый! Надлежит привести тебя пред очи вождя нашего.

И, поймав Роберта за ухо, повел его в стан осаждающих.

Вождь оказался самым блестящим существом, какое только Роберт видел в своей жизни: при нем были и латы, и шлем, и конь, и герб, и щит, и меч, и копье, и султан. Герб на щите был великолепный: три бегущих красных льва на голубом поле. Все боевое снаряжение было собрано с разных исторических эпох, начиная с крестовых походов и до времен Кромвеля. Шатры воинов были сделаны из лучшей парусины, одобренной военным министерством для солдатских палаток. Весь внешний вид лагеря да и самого вождя, пожалуй, кого-нибудь несказанно удивил бы. Но Роберт ничему не удивлялся, а только онемел от восторга. Ему казалось, что все именно так и должно быть: ведь с историей и археологией он был знаком не больше тех даровитых художников, которые обыкновенно рисуют картинки для детских исторических романов. Все, что видел Роберт, было «точь-в-точь похоже на картинку». И все это так ему понравилось, что он почувствовал себя еще более храбрым.

— Приблизься, отрок! — сказал великолепный вождь, когда два воина шепнули ему несколько слов. И вот он снял свой шлем с головы, потому что иначе ему неудобно было смотреть. У него было доброе лицо и длинные светлые волосы. — Не страшись, я не заставлю тебя испить горькую чашу пленника.

Роберт был очень рад этому, хотя ему все-таки очень хотелось бы знать, что это за штука такая «горькая чаша пленника» и не была ли она еще противнее настойки из александрийского листа, которую ему иногда приходилось принимать.

— Поведай мне без страха, — продолжал вождь ласково, — откуда ты и что таишь на сердце?

— Как вы сказали? — переспросил Роберт.

— Что ищешь ты совершить? Почто блуждаешь здесь одинокий средь стана суровых воинов, закованных в железо? Бедное чадо! Мнится мне, что страждет о тебе ныне сердце твоей матери.

— Не думаю. Видите ли, мама уехала, и она не знает, что я ушел из дому.

Вождь смахнул мужественную слезу, выкатившуюся из его глаза, и продолжал:

— Не бойся поведать мне всю правду, отрок. Вульфрик де Тальбот не сделает тебе зла.

У Роберта явилась мысль, что если этому доброму вождю рассказать всю правду о Чудозавре, так он, пожалуй, поймет ее гораздо лучше, чем Марта, или цыгане, или полисмен в Рочестере или вчерашний пастор. Была только одна трудность: Роберт помнил слишком мало тех старинных слов, которыми обыкновенно разговаривают мальчики в исторических романах. Однако он довольно смело начал прямо фразой, которую недавно вычитал в «Мальчике-крестоносце».

— Благодарю за ласковое слово твое, великий и прославленный рыцарь. Дело в том… — как бы это сказать… — я надеюсь, вы не торопитесь, потому что повесть моя будет долга и много странного услышишь ты в ней, рыцарь. Папа и мама уехали, а мы, играя в песке, нашли Чудозавра…