Чудозавр - [27]

— Ну, уж один-то я не пойду! — пробормотал Эндрю. Своему же господину он сказал только:

— Слушаю, сударь.

— Ты слышал эти крики?

— Мне как будто почудилось, словно я что-то слышал.

— Так идем же скорее! — заторопил пастор. — Милая моя, но я должен идти, — сказал он жене, слегка втолкнул ее в комнату, запер дверь и бросился к церкви, таща за руку Эндрю.

Целый ураган криков понесся навстречу. Когда эти крики умолкли, закричал Эндрю:

— Эй ты, там! Ты звал: что ли?

— Да! — отвечали откуда-то издали четыре голоса разом.

— Звуки раздаются как будто в воздухе, — сказал пастор, — это замечательно!

— Где ты? — опять закричал Эндрю, На этот раз отвечал ему Кирилл медленно, четко и басом.

— Церковь, башня, крыша!

— Слезай, что ли!

— Нельзя! Дверь заперта!

— Что это такое? — воскликнул взволнованный пастор. — Эндрю, принеси фонарь из конюшни. Да, может быть, лучше позвать еще кого-нибудь из села?

— Нет, сударь уж не иначе как остальная шайка тут где-нибудь поблизости караулит. Убей меня Бог, коли это не ловушка! А вот у вас сейчас на кухне сидит кухаркин брат, он служит в лесниках, сударь, и дичь караулит, он уж знает, как с разными мазуриками обходиться. Да при нем и ружье есть.

— Слушайте! — опять крикнул Кирилл. — Поднимитесь на башню и выпустите нас отсюда!

— Сейчас идем, — отвечал Эндрю. — Только вот позову полицейского да ружье прихвачу.

— Эндрю, Эндрю, ведь, это же неправда! — остановил его пастор.

— Ничего, сударь, так-то лучше будет!

Эндрю вернулся с фонарем и привел с собою кухаркиного брата. Жена пастора просила их быть как можно осторожнее.

Теперь было уже совсем темно. Пастор Эндрю и лесник пошли через двор к церкви и разговаривали по пути. Пастор был уверен, что на башню забрался тот самый помешанный, который залез к нему в кладовую, оставил там дикое письмо и слямзил копченный язык. Эндрю полагал, что тут не иначе как «ловушка». Только один кухаркин брат был совершенно спокоен.

— Много крику — мало шерсти, — сказал он. — Опасный народ так шуметь не станет. — Он как будто совсем не боялся. Но ведь у него было ружье! Поэтому ему дали еще фонарь и послали вперед по крутым и темным лестницам церковной башни. Следом за ним шел Эндрю, этот хвастался потом, что он все-таки храбрее своего господина, потому что шел впереди него. На самом-то деле Эндрю нарочно пристроился посередке, потому что боялся, как бы кто не кинулся на него сзади и не ухватил за ноги впотьмах.

Так стали они подниматься все выше и выше по узкой винтовой лестнице, прошли через площадку, где звонят в колокола и где висят веревки с мягкими пушистыми концами, потом поднялись к самим колоколам, потом еще выше, по лестнице с широкими ступеньками и, наконец, опять по маленькой и узенькой лесенке взобрались на самую верхотуру. Тут была дверка, запертая толстым железным засовом.

Лесник постучал в дверь и окликнул:

— Эй вы, там!

Дети, сбившись в кучу, стояли по другую сторону двери и дрожали от волнения, от крика они охрипли и едва могли говорить. Наконец Кирилл кое-как собрался с силами и ответил сиплым голосом:

— Здесь мы.

— Как вы сюда попали?

Не стоило, конечно, и говорить: «Прилетели», поэтому Кирилл сказал:

— Мы поднялись, а потом оказалось, что дверь заперта и спуститься назад нельзя. Пожалуйста, отоприте нас.

— А сколько вас там?

— Четверо.

— У вас есть оружие?

— У нас есть что? Оружие? Откуда?

— Смотрите же! При мне ружье, так вы уж лучше не пускайтесь ни на какие проделки. Если мы откроем дверь, так обещаете сойти смирно и без всяких глупостей?

— Да! О, да! — воскликнули все четверо разом.

— Там женские голоса слышатся! — сказал с удивлением пастор.

— Прикажете отпереть, сударь? — спросил лесник. Эндрю спустился на несколько ступенек вниз — чтобы простору больше было, как объяснил он потом.

— Да, отопри, — приказал пастор. — Помните, вы там, — сказал он через замочную скважину, — что мы пришли освободить вас. Держите же свое слово и не допускайте никакого насилия.

— Как засов-то приржавел: словно его полгода не отпирали — ворчал лесник, старавшийся открыть дверь. Когда засов поддался, он строго сказал через замочную скважину:

— Я не отопру, пока вы все не отойдете на другую сторону. И если кто-нибудь из вас попробует приблизиться ко мне, так я стрелять буду. Ну?

— Мы все ушли на другую сторону, — послышался ответ.

Лесник был очень доволен собой и чувствовал себя храбрым человеком, когда открыв дверь, он вышел на свинцовую крышу и осветил конюшенным фонарем группу злодеев, стоявших по другую сторону площадки.

Вдруг он опустил ружье и чуть не выронил из рук фонарь.

— Вот так штука! Да ведь тут детишки!

На площадку выбрался и пастор.

— Как вы сюда попали? — спросил он строго. — Отвечайте же!

— О, спустите нас вниз! — воскликнула Джейн, хватая его за сюртук. — Там мы вам все расскажем, вы нам не поверите, но все равно. Только спустите нас с этой башни!

Остальные столпились вокруг пастора с той же просьбой — все, кроме Кирилла: у того было достаточно хлопот с сифоном, который то и дело выскальзывал из-под куртки.

Итак, детей повели вниз. Спускаться впотьмах по узким и крутым лестницам — это не шутка. Лесник старался всем помочь. Только один Кирилл должен был охранять свою независимость ради злосчастного сифона. Один раз Кирилл едва успел поймать его за кран, и при этом сам едва не оступился и не полетел вниз. Когда, наконец, спустились со всех лестниц и уже стояли у входа в церковь, лесник вдруг схватил Кирилла и Роберта за руки.