Чудовище - [5]

По спине у меня проходит волна жара, снизу вверх, потом обратно, вниз, до самого кончика хвоста. Я справлюсь, что бы отец ни придумал. Он будет мной гордиться.

— Что мне делать?

Отец улыбается.

— Подойди поближе, но так, чтобы не привлечь внимания.

Расстояние между мной и этим человеком с каждым шагом становится все меньше. Я изо всех сил прижимаю хвост к ноге, а крылья — к спине, и не дышу. Начинает кружиться голова. Возчик кивает нам, а потом снова переводит взгляд на дорогу и на лошадь.

Есть! От радости я готова взвиться в воздух, но так недолго напугать возчика. Меня распирает пузырящейся радостью.

— Умница, детка, — говорит отец. — А теперь пойдем по дороге.

— Далеко? — спрашиваю я, щурясь от солнца. Никогда еще не видела так много места без единого куста или дерева. Кажется, будто солнце касается моей кожи даже сквозь туго застегнутый плащ.

— До ворот Брайра и обратно.

По пути нам еще несколько раз встречаются плетущиеся по пыльной дороге упряжки, на козлах — возчики, позади — повозка. Попадается несколько женщин и детей. Люди все разные, кто побольше, кто поменьше, толстые, худые, загорелые, светлокожие, но таких, как я, — разноцветных и вообще разных — среди них нет. Они бесхвостые. Крыльев не видно — крылатые здесь только птицы, кружащие в небе у нас над головой. Ни кошачьих глаз, чтобы видеть в темноте, ни твердой, как сталь, чешуи, ни когтей.

Я совсем на них не похожа.

И не только с виду. Что-то в них еще не так — движутся они не так, как я, вот что. Сутулят костлявые плечи. Кожа у них грязнее моей. Взгляд потухший — не как у нас с отцом.

Я останавливаюсь прямо посреди дороги. Я поняла, что с ними. Они подавлены. Их что-то гнетет.

— Почему они такие невеселые? — спрашиваю я отца.

— Это все из-за колдуна. Он травит поля этих людей и крадет у них детей. Эти люди ничего не могут с ним поделать. Им нужен спаситель. — Отец берет меня за подбородок. — Нужна ты. В прошлой жизни ты любила своих друзей и соседей. И они тебя любили за добрый нрав. Не забывай об этом. Даже если они тебя напугают, станут бранить или полезут в драку.

— Не забуду. Никогда не забуду.

И это правда. Отцовские слова будят во мне всплеск давних воспоминаний. Я не помню имен и лиц, но помню, что я ощущала, и это чувство, готовность поступить так, как будет лучше для города, остается со мной. Я хочу помочь этим людям. Я хочу, чтобы они улыбались солнцу, чтобы выращивали розы и были счастливы. Не в этом ли заключается мое дело?

Если я должна помочь этим людям, я помогу. С радостью.

Впереди поворот. Отец замедляет шаг.

— А теперь посмотрим, как ты справишься в одиночку, — говорит он и ведет меня к небольшой купине деревьев у поворота. — Я немного отдохну здесь, в теньке, а ты, моя милая, жди у поворота. Когда услышишь, что кто-то идет, иди навстречу, так, чтобы вы встретились как раз на повороте.

Я хмурюсь. Зачем это нужно?

— Но ведь из-за деревьев ничего не видно. Меня заметят, только когда я окажусь совсем рядом.

— Вот именно. И тот, кто тебя увидит, очень удивится. А ты должна провести его, чтобы он не догадался, кто ты.

Я по-прежнему ничего не понимаю, но подчиняюсь и отхожу подальше от поворота, туда, где деревья скрывают меня от взглядов с дороги. Я закрываю глаза и прислушиваюсь, отдаюсь на волю своих животных чувств.

В вышине кружит сокол, воздух свистит у него в перьях. Лицо мне ласкает солнечный луч — вот бы снять плащ. Но отец ясно сказал, что плащ снимать нельзя. Где-то позади слышен удаляющийся стук копыт и поскрипывание повозки, с которой мы разминулись немного раньше. Из-за поворота тянет ветерком. Я чую запах корицы и мускуса. Идут двое — мужчина и, кажется, женщина. Торопливые шаги все ближе. Я незаметно выхожу из укрытия, и в тот же миг из-за поворота показывается женщина. Глаза у нее опущены, руки сжимают запахнутый плащ. На меня она не смотрит.

Я хмурюсь. Она похожа на кролика, на шустрого испуганного кролика. Что-то внутри меня подсказывает, что женщина испугана. Надо узнать, что ее напугало. Я ухожу с дороги, хотя отец мне не велел. Узнаю, в чем дело, и тогда вернусь.

За поворотом я вижу молодого мужчину — всего-то. Он совсем не страшный. Я медлю, на случай, если замечу кого-то еще.

Когда я встречаюсь с ним на дороге, мужчина улыбается. От его улыбки у меня бежит холодок по спине. Наверное, из-за глаз, они у него как-то странно блестят. Или из-за того, как он странно двинулся в мою сторону. Идет он вроде бы неспешно, но быстрее, чем кажется, и не успеваю я второй раз вздохнуть, как он уже рядом. Что делать?

Наверное, надо бежать назад, к отцу. Где он? Зачем бросил меня на дороге, с этим странным человеком? Зачем это нужно, я же должна помогать несчастным!

— Привет, милочка, — говорит мужчина. Запах его дыхания — горький и какой-то странный. — Сегодня жарко. Зачем такой красотке плащ? — Неприятная улыбка становится шире, сердце у меня бьется как сумасшедшее. Хочется убежать. — Ну-ка, снимай.

Я мотаю головой.

— Я лучше пойду.

Я поворачиваюсь и иду к лесу, но мужчина хватает меня за руку и разворачивает обратно.

Лишь через пять секунд я осознаю, что мой хвост выскользнул из-под юбки и жало ударило мужчине в грудь. Тело распростерто по земле, улыбки на губах больше нет. Руки у меня трясутся так, что когти того и гляди вылезут сами собой. Как это вышло?