Чудовище и чудовища - [19]

– Да ладно тебе, все свои же, – прильнул к её щеке Сэм, и его подруга Кани шутливо оттолкнула парня.

– А ты где пропадал? – снова обратился к нему бородач, – опять всю ночь шлялся, пока мы тут обсуждаем важные вопросы!

– Работал, – Сэм подпёр голову рукой, отчего давно не стриженная чёрная чёлка опустилась на правый глаз.

– Ты вообще отдыхаешь? – послышалось с другого конца стола.

– Под отдыхом подразумевается продвижение идей революции?

– Да пошёл ты! – Кани толкнула его локтем в бок, – серьёзно, Сэм, ты же там днями и ночами пропадаешь. И не надоедает тебе, – она поморщилась, – с трупами возиться?

– Сегодня вот с живыми возился, – горделиво произнёс Сэм, привстав и продемонстрировав заляпанный кровью Такуты подол рубахи.

– Фу, Сэм! – поморщился парень, сидевший рядом с бородачом.

– Так что же, будешь отсыпаться с ночной смены, пока мы будем «развлекаться»? – одарил присутствующих широкой улыбкой веснушчатый невысокий парень по имени Мао.

– Да нет, я ещё горы готов свернуть! – шмыгнул носом Сэм.

– О, как раз самое время, – оскалился бородач. Джио был одним из первых людей, с кем Сэм подружился в нижнем городе. Он был на несколько лет старше, и, когда Сэм вылетел из Академии, Джио как раз заканчивал её. По счастливой случайности они успели завести крепкую дружбу, и Джио стал проводником Сэми в насыщенную жизнь нижнего города. В тот год он и узнал о Сопротивлении, бросающем вызов давно уже не демократическому обществу Мары. Именно эти ребята открыли Сэму глаза на произвол, который без зазрения совести позволяют себе вышестоящие. Как золото всё сильнее заменяет мораль, а баланс всё сильнее сдвигается в сторону тех, с кем никто не решается спорить.

Ребята часто засиживались в «Черном знамени», где собирались молодые революционеры. Не сказать, что Сэм отличался идейностью и склонностью к самопожертвованию, но ребята эти ему нравились, и ему приятно было ощущать себя причастным к чему-то великому. Его старая жизнь жестоко оттолкнула его, ставя перед ним ультиматум не быть собой, но здесь же его принимали любым. Конечно, его происхождение время от времени всплывало, напоминая окружающим, что среди них находится один из тех людей, которым всё можно, и у которых всё есть. Но именно этим ребята ему и нравились – им ничего не стоило закрыть глаза на различия во имя общего дела. Всех членов Сопротивления объединяла вера в, пусть недостижимое, но светлое будущее, которое именно они могут построить. К слову, Джио был одним из немногих образованных людей в этой компании. В основном кружок имени государственных переворотов и неумеренного питья состоял из городской шпаны, ныне подросшей и жаждущей отвлечь себя от низкооплачиваемой скучной работы великой целью. Но в целом ребята относились к своему делу искренне и самоотверженно, хоть и не всем из них хватало ума понимать, как именно устроено зло, с которым они сражаются. В этом плане Джио был для них идеальным лидером – подкованный в экономике и праве, он, словно охотничий пёс, вынюхивал самые тёмные и неблагородные дела, вместе с друзьями уличая продажных придворных и стражников в подкупах, превышении полномочий или даже неумеренном насилии. Конечно, ни гвардия, ни королевский совет не говорили им за это «спасибо». Как минимум из-за антисоциальных методов, которыми ребята не гнушались. Ну и из-за того, что «своим» от них доставалось не менее прочих – в совете сидели далеко не безгрешные люди. Джио понимал, что они продолжают свою деятельность только потому, что «сверху» на них благосклонно закрывают глаза и, стоит им только замахнуться на что-то посерьёзнее – гвардии не составит труда накрыть их шайку и обеспечить ей безрадостное будущее. Тем не менее, он был настроен решительно и плавно продвигал сборище молодых бунтарей к чему-то большему, чтобы однажды, как и мечтал с тех пор, как увлёкся политическими трактатами, свергнуть противоречащего божественным наставлениям монарха и привести Охайю к истинно верным идеям демократии.

Таверна вот-вот должна была закрыться, и парни вывалились на предрассветную улицу, ёжась от утренней прохлады. Мао закурил неплотно свёрнутую самокрутку с особенно едко пахнущим табаком, сделал пару затяжек и протянул её Джио.

– Мао с нами недавно, – бородач закинул руку на плечо рыжеволосого, и втянул в лёгкие горький дым, – как раз посвятим его в дело. А, Сэм, что думаешь?

– Ну и какой у нас план? – хитро прищурился Сэми, держа руки в карманах и легко пиная круглый камешек, то и дело попадающийся под ноги.

– Отнимем у крысок немного сыра, – гордо продекламировал Джио.

Время близилось к пяти утра, и горожане ещё не успели повыползать из своих сонных домов. Трое парней обогнули рыночную площадь и вышли на северную улицу.

– Эй, Сэм, а у ну помоги! – скомандовал Джио, ухватившись за стоявший неподалёку деревянный ящик. Они оттащили его к забору одного из домов и, убедившись, что за оградой никого нет, прислонились к ней спинами.

– Так кого мы ждём? – громким шёпотом поинтересовался Мао.

– Аптекаря Ронго, и его дружка из королевского совета, – поморщился Джио, – у них сегодня «деловая встреча».