Чудовище должно умереть - [30]

У Джорджа под усами надулись полные губы: он не мог смириться с мыслью, чтобы ему кто-то приказывал.

- Все в порядке,- сказал он.- Я буду паинькой. Уверяю вас, у меня нет намерения утонуть. Никогда не любил воды, если не считать привычки разбавлять ею виски. Ну, Феликс, отправляйтесь и наденьте свою фуражку яхтсмена. Я присоединюсь к вам через пятнадцать минут.

Все поднялись и покинули столовую. Через десять минут Феликс Лейн вывел яхту из затона. С дотошностью профессионала он поднял настил на дне шлюпки, вычерпал оттуда воду и водворил его на место; погрузил в нее руль, укрепил кливер и подергал фал, чтобы убедиться, что он подается без задержек, после чего установил носовой парус и занялся грот-парусом. Он вставил румпель в мачту, прицепил один конец фала к стропу нок-реи и поставил парус с наветренной стороны. Парус вздувался и громко хлопал под порывами ветра. Машинально усмехаясь, Лейн снова опустил его, затем втащил в ялик весла и уключины, опустил выдвижной киль, поиграл с парусами, после чего закурил сигарету и уселся ждать Джорджа Рэттери.

Все было подготовлено неторопливо, со старательной методичностью. Будет фатальной случайностью, если что-нибудь произойдет до того момента, которого он ждал. Волны шумно плескались у причала. Глядя вверх по течению, он видел мост и то место на реке, где Джордж должен был затопить проклятые свидетельства несчастного случая на дороге. Вспоминая тот день, с которого прошло почти восемь месяцев, весь тот ужас, ярко проявившийся сейчас по истечении времени, он невольно, крепко стиснул зубы, и сигарета вздрогнула у него в пальцах. Он уже не раздумывал над тем, прав он или ошибается: это были уже бессмысленные и бесполезные рассуждения, как пустая консервная банка или картонный стаканчик из-под мороженого, что в данный момент плыли мимо него, кружась на воде. Он построил целую систему фальшивых предлогов вокруг своей действительной цели; все они пришли в движение, и было поздно выходить из игры: его несет прямо к неизбежному концу, как эти плавающие предметы несет течение. К неизбежному концу, который, так или иначе, состоится; он подумал о возможности срыва своего плана: для этого у него хватало веры в судьбу - подобно солдату, находящемуся на линии огня, он не мог заглянуть в будущее дальше настоящего момента; за его пределами все было нереальным, потонувшим в бешеном пульсе возбуждения, в глухом стуке его сердца, в шуме ветра, свистящего в ушах.

Он был отвлечен от задумчивости звуком чьих-то шагов по доскам причала. Подняв голову, он увидел огромную тушу Джорджа, который стоял, уперев руки в бедра.

- Господи! И мне нужно сойти на эту хлипкую скорлупку?! Ну ладно, валяйте, делайте свое черное дело.

- Не сейчас, дружище. Садитесь на середину банки и придерживайтесь наветренной стороны.

- Я даже не могу сесть там, где хочу? Я всегда считал это дурацким делом.

- Садитесь там, где я сказал,- здесь безопаснее, лучше обеспечивается равновесие лодки.

- Ах, безопаснее? Ну, тогда ладно. О'кей, учитель, посторонитесь.

Феликс поднял кливер, затем грот-парус: усевшись на корму, он двумя ловкими движениями туго натянул с левого борта кливер и закрепил его скользящим узлом, затем, как только он натянул грот-парус, лодка поймала ветер и начала плавно отдаляться от причала. Яхта скользила легко и свободно, ветер, задувавший с правого борта, беспрепятственно носился по всему речному пространству. Упершись ногами в ящик киля, руками вцепившись в планшир, Джордж Рэттери следил, как мимо проплывает мельница; он никогда не видел ее с этой стороны: оказалось, с реки старая мельница смотрится очень живописно, но по всему было видно, дела там идут неважно. За кормой оставалась пенная полоса, нос яхты легко рассекал волны, словно нож масло. Приятно было скользить вот так по воде, наблюдая, как, словно на медленно движущейся кинопленке, уплывают вдаль дома на берегу. Опасения Джорджа стали утихать: его забавляло, как ловко Феликс управляется с канатом и румпелем, все время поглядывая назад через правое плечо, делая вид, что управлять яхтой - очень сложное дело. Он сказал:

- Всегда смотрел на парусное дело как на какое-то волшебство. Хотя теперь нисколько этого не замечаю.

- Да, со стороны все выглядит довольно просто. Но подождите, когда мы...- Феликс снова оглянулся назад.- Хотите испробовать силу своих рук, когда доберемся вон туда, на простор?

- Такой новичок, как я?- Джордж весело рассмеялся.- А вы не боитесь, что я переверну лодку?

- Все будет в порядке, если вы будете полностью меня слушаться. Смотрите: "румпель вверх" - вот так, "румпель вниз" - в другую сторону. Всегда держите румпель вниз, когда чувствуете, что лодка кренится,- это поставит вас на ветер, видите, и обезветрит паруса. Только не слишком резко, а не то окажетесь в бейдевинде...

- В бейдевинде! Господи! Прямо как старший брат!

- А когда идете против ветра, лодка начинает сбиваться с курса, и вы оказываетесь в полной власти любого порыва, который ударяет вас в борт, так что вы снова уходите от ветра.

Джордж усмехнулся, показав свои крупные белые зубы; в эту секунду он выглядел в точности как карикатура на типичного англичанина: самодовольный вид голодного напыщенного дурака.