Чудовище - [92]

— Они болят? — спрашиваю я, мой тихий голос разносится по просторной комнате.

Он смеется.

— Нет. Уже нет.

Подняв плащ с пола, он набрасывает его на себя и проходит мимо меня. Я быстро поворачиваюсь к нему.

— Приятной недели, Мейбелл. У меня есть дела, которыми я буду заниматься в течение следующих пяти дней, поэтому, пожалуйста, будь как дома. Лучано или Гораций будут сопровождать тебя в столовую. Трэшеру тоже понравится твоя компания, — добавляет он, указывая на собаку, которая стоит рядом со мной и выжидающе виляет хвостом.

Трэшер? [6]. Да, точно. Я наблюдаю, как Самсон выходит в коридор. Перед тем, как закрыть двойные двери, он подмигивает мне.

Я рада, что его нет рядом и он не видит, как мои щеки заливает румянец.

***

Следующие несколько дней я провожу за чтением тех книг, до которых могу добраться. С середины утра и до ужина, если я не занята разработкой плана по убеждению отца принять предложение Самсона или не беспокоюсь о Годрике (который, как клянется Лучано, в порядке), я прогуливаюсь по бесконечным проходам библиотеки Мародеров и выбираю несколько книг, чтобы просмотреть их при дневном свете. После ужина, с разрешения Лучано, я беру в свою комнату еще больше книг и провожу оставшуюся часть дня, уткнувшись в них. И это не просто книги — я нашла шкаф под названием «Классика», и я никогда в жизни не читала так много невероятных историй.

И здесь были не только книги, но и различные предметы искусства.

Например, Гораций провел для меня экскурсию по смежным складским зданиям, также известным как «Художественные магазины». Картины, рисунки, скульптуры… обо всем здесь заботились, все было готово к ночному переезду, как только у нас будет разрешение. Есть целое здание, предназначенное для хранения музыки и фильмов.

Поскольку у бедных нет экранов, Самсон планировал сам построить по одному кинотеатру на каждые несколько кварталов. Что касается музыки, мы смогли бы арендовать небольшие устройства — они позволят нам слушать музыку из библиотек, которые Самсон надеется разместить в каждом районе города — как на нашей стороне, так и на стороне Элиты. Когда Лучано показывает мне чертежи центральной библиотеки, я понимаю, что Самсон потратил годы на создание всего этого и теперь пытается осуществить свой план, чтобы навсегда изменить жизни тех, кто находится по эту сторону стены. Он ждет, чтобы сделать огромный сюрприз тем людям, которые даже не осмеливались мечтать о таком. Собирается открыть университеты и школы, где будут преподавать такие предметы, как математика, естественные науки, история и экономика.

Но все это зависит от того, способна ли я убедить отца в том, что искусство достаточно важно, чтобы умереть за него. Потому что, если он не согласится, мы с Самсоном вполне можем встретить нашу безвременную кончину.

Вечером, когда Самсон должен был вернуться, я вхожу в спальню после того, как долго принимала ванну, и нахожу там платье и кусок пергамента. Улыбаясь, я провожу пальцем по шелковистому материалу и смеюсь над запиской.

Я знаю-знаю — платье. Но выслушай меня, хорошо? Во-первых, тебе не обязательно его надевать. Ты можешь надеть мешок, мне-то что, но я надену костюм, и я не хочу, чтобы ты чувствовала себя одетой неуместно. Во-вторых, встретимся в шесть в баре через дорогу. Надеюсь, что ты любишь танцевать.

С.

Платье простое, но элегантное, материал такой гладкий, что скользит в моих дрожащих пальцах. Я никогда не носила ничего подобного. Должно быть, оно стоит целое состояние. Платье длиною в пол, узкое, с тонкими, едва заметными бретелями и воротником «хомут». Когда я надеваю его, то волнуюсь, что тонкий материал будет сильно обтягивать меня, подчеркивая недостатки фигуры, но оно создает противоположный эффект: верх платья свободно сидит на груди и талии, а юбка красиво ниспадает, по форме напоминая тюльпан. Я скручиваю свои волосы в свободный французский узел, и сейчас больше, чем когда-либо, мне хочется быть действительно мастером в искусстве прически и макияжа. Я поворачиваюсь к Трэшеру, который на прошлой неделе поселился в моей кровати, и он просто фыркает и отводит взгляд. Ну хорошо. Спасибо за твое одобрение. Как только я наношу тушь для ресниц и прозрачный блеск для губ, разносится слабый стук в дверь моей спальни. Надев золотистые туфли на каблуках, которые Самсон прислал с платьем, я распахиваю дверь и сразу начинаю плакать, когда вижу Годрика.

— Как… Что… Откуда ты пришел? — спрашиваю я, заикаясь, а он улыбается. Позади него мне подмигивает Гораций, прежде чем уйти.

— Он милый, — бормочет Годрик, кивая головой в сторону Горация, и закрывает за собой дверь, когда входит в мою комнату. — Я всю неделю чуть с ума не сошел от волнения, а теперь понимаю, что мне вообще не стоило беспокоиться, — поддразнивает он, осматривая комнату. Он приподнимает бровь и кладет руки на бедра. — Изящное платье, но волосы и макияж оставляют желать лучшего. Сядь. Я все исправлю. — Он указывает на табурет перед туалетным столиком.

Я улыбаюсь и сажусь, вытирая слезы.

— Я скучала по тебе, — шепчу я, хватая его за руку и целуя ее. — Мне сказали, что с тобой все в порядке, но с Мародерами никогда не знаешь наверняка. — Я начинаю икать и пытаюсь успокоить свои эмоции.